В Германии изменился образ правого экстремиста: теперь это не бритая голова и ботинки на стальной подошве, а длинные растрепанные волосы, декольте, украшенное свастикой, и большие голубые глаза за очками в проволочной оправе.

В последние месяцы две женщины — Мариза и Беате — стали самыми обсуждаемыми правоэкстремистскими фигурами Германии. Их истории (одна выдуманная, другая — связанная с серией преступлений) вынуждают нацию переосмыслить роль женщин на неонацистской сцене и заставляют федеральные и земельные власти созывать специальные комиссии для обсуждения вопроса о том, достаточно ли делается для искоренения правого экстремизма.

«Как правило, общественность воспринимает женщин на правоэкстремистской сцене либо как верных подруг неонацистов, либо как таких же склонных к насилию персонажей, как и мужчины», — говорит Михаэла Глазер (Michaela Glaser), специалист по правому экстремизму из Немецкого института молодежи в городе Галле на востоке страны.

Хотя немецкие власти ведут подробную статистику по лицам, придерживающимся крайних политических взглядов и совершаемым ими преступлениям, у них по-прежнему недостаточно данных по женщинам, активно действующим на этой сцене, включающей в себя последователей крайних националистических, расистских или антисемитских идеологий, отвергающих демократические принципы страны.

По оценке, проведенной в 2010 году немецкой Службой по защите конституции, в стране действует 25 000 правых экстремистов, но женщин среди них всего 11%. Несмотря на сравнительно небольшую численность, почти половина женщин, связанных с крайне правыми, занимают в националистических организациях руководящие посты.

Это отразил последний раунд выборов руководства Национальной демократической партии (НДП). В ноябре в политический совет партии, состоящий из 35 членов, были избраны три женщины. В 2003 году немецкое правительство пыталось запретить НДП.

«Этими выборами НДП продемонстрировала, что в ее рядах много женщин, настроенных антифеминистски, ориентирующихся на традицию и преданных своей нации», — говорит Рикарда Райфлинг (Ricarda Reifling), лидер женской группы партии, называющейся «Женский национальный круг». Ее девиз: «Национализм — также и для женщин».

Мариза, девушка двадцати с небольшим лет, героиня вышедшего на экраны в январе фильма Kriegerin («Воительница»), менее политизирована. В начале фильма она носит футболку с надписью “Nazibraut”, то есть «невеста нациста». Однако она не просто подруга вожака неонацистской банды и позже мы видим, как она в приступе злобы чуть не давит машиной пару иммигрантов и отказывается обслуживать чернокожих клиентов в супермаркете, где она работает.

Фильм, являющийся режиссерским дебютом Давида Внендта (David Wnendt), получил в Германии несколько кинопремий и остается в первой десятке рейтингов артхаусных кинотеатров с момента своего выхода на экраны в январе. Хотя некоторые критики считают, что сюжет слабоват и не объясняет мотивы Маризы и других девушек, вступающих в праворадикальные группировки, Внендта хвалили за внимание к деталям — так, находясь на публике, Мариза прикрывает свастику опрятной белой повязкой. В Германии запрещена открытая демонстрация любых символов, связанных с Гитлером или нацистами, и нарушение этого закона влечет за собой арест.

Однако не все экстремисты открыто демонстрируют свою идеологию.

Как заявил журналистам в декабре Вольфганг Хеер (Wolfgang Heer), адвокат 37-летней Беате Цшепе (Beate Zschäpe), явившейся месяцем ранее в полицию, несколько свидетелей называли его подзащитную «нормальным, приятным и вежливым человеком, который никогда не выражал экстремистских идей».

Хотя позже появились фото, доказывающие, что в конце 1990-х она принимала участие в неонацистских демонстрациях, тогда ее ни в чем не подозревали. На другой фотографии, растиражированной немецкой прессой, Цшепе, одетая в розовую пижаму, глядит в камеру сквозь растрепанные каштановые волосы, а рядом с ней стоит Уве Бёнхардт (Uwe Böhnhardt), один из двоих соратников, с которыми позже она создаст Национал-социалистический союз, террористическую организацию, несущую, по утверждению немецкой полиции, ответственность за убийство девяти бизнесменов турецкого и греческого происхождения, два взрыва и более дюжины банковских ограблений на протяжении большей части последнего десятилетия.

Власти говорят, что у них нет информации, подтверждающей, что Цшепе, которая с 4 ноября сидит в кельнской тюрьме, причастна к убийствам, совершенным ее группой в 2000-2007 гг. Но полиция утверждает, что она играла в деятельности группы активную вспомогательную роль: сняла более дюжины квартир и, возможно, вела бухгалтерию.

Женщины довольно часто берут на себя такие обязанности, говорит Михаэла Глазер, поскольку общественность склонна считать их менее угрожающими и подозрительными. Но, добавляет она, несмотря на растущую роль женщин, в праворадикальных кругах, где доминируют мужчины, они остаются меньшинством.

«В то же время, считать женщин всего лишь подругами неонацистов — значит упускать из виду потенциальную опасность», — говорит Глазер.

Цшепе после своего ареста отказывается общаться со следователями. Адвокат Вольфганг Хеер ходатайствует перед судом об ее освобождении до предъявления официальных обвинений, однако в среду он заявил, что пока успеха добиться не удалось.

Она остается под стражей по подозрению в создании террористической группировки вместе с Бёнхардтом и Уве Мундлосом (Uwe Mundlos), которые, по всей видимости, покончили с собой 4 ноября. Вечером того же дня в квартире в городе Цвиккау на востоке страны, в которой Цшепе жила вместе с ними, произошел пожар. Через несколько часов она явилась в полицию.

Начиная с ноября полиция арестовала еще шестерых немцев, подозреваемых в том, что они оказывали поддержку преступному трио, в том числе приобретали оружие, арендовали машины и помогали добыть фальшивые документы.

Этот случай потряс нацию, которая десятилетиями пытается преодолеть наследие Второй мировой войны и борется с новоявленными поклонниками нацистской идеологии. По-прежнему самый актуальный вопрос — как такая преступная группа могла оставаться незамеченной полицией и разведкой.

В январе был создан парламентский комитет, а в среду аналогичный комитет, состоящий из представителей шестнадцати земель, впервые созвал комиссию экспертов.

«Это преступление потрясло всех нас, — заявил в среду министр внутренних дел Нижней Саксонии Уве Шюнеманн (Uwe Schünemann). — Парламентский комитет — это важно, но нам необходимо исследовать каналы обмена информацией в каждой земле и усовершенствовать их там, где необходимо, дабы подобное не повторилось вновь».

Кроме того, правительство оказывает психологическую и иную поддержку родственникам жертв, многие из которых сами были допрошены полицией сразу после убийств. Также идут приготовления к поминальной службе для родственников убитых, которая должна состояться в этом месяце.

Мелисса Эдди (Melissa Eddy)
Оригинал публикации: Female neo-nazis aren’t just hangers-on
Источник: Радио России