К чему же приводят такие процессы? Современные нации реально дезорганизуются, теряя изначальную структуру, становясь частью более крупных этнических систем (межрасовых суперэтносов), зиждущихся на уже указанных принципах мультикультурности,  и экономической интеграции, наряду с вовлечением наций в военные блоки. Таким образом, процесс образования народов подменен сосуществованием наций разной расовой таксономии в поле квазиглобалистических суперэтносов — носителей противоестественных, «враждебных» бытию народа императивов. Это сегодня понимают все. Но вот выводы, которые из этого делаются, точнее, надо переосмыслить. В этой части статьи мы укажем на стадии процесса этногенеза по системе Л.Н. Гумилева и их соотношение с сегодняшними реалиями. И рассмотрим, насколько сегодня перспективно понятие «народ» в плане его политического самоопределения.
Итак, интересующие нас стадии и фазы этногенетических процессов –  инерции, обскурации и мемориальная.  Опишем эти процессы, т.к. определения, приведенные в глоссарии цитируемого труда, коротки и не дают ясного представления о сути вещей:
Для фазы инерции Л. Гумилев приводит следующее описание. «…Ясно, что инерционная фаза этногенеза – спад пассионарности этнической системы и интенсивное накопление материальных и культурных ценностей [1, c. 419]. Здесь происходит смена стереотипа поведения в масштабах суперэтноса. В. Зомбарт [2, с. 7-9] отмечает эту закономерность задаваясь вопросом, как, например, докапиталистический человек, «естественный человек» превратился в обывателя, современного пошляка и экономического человека? Полемизируя с ним, Гумилев полагает, что процесс снижения пассионарного потенциала Европы может быть объяснен за счет выброса активных людей в крестовые походы, или в соседние страны (Столетняя война). «А в зонах этнических контактов появляются и богатеют торгаши». В 16-17вв. остывание романо-германского суперэтноса идет быстро. Пассионарии уезжают в колонии, либо гибнут там, либо возвращаются больными… И вот тут-то и появляются торгаши – флорентийские менялы, услужливые дипломаты, интриганы, авантюристы. Они местному этносу чужды, но именно потому крайне удобны для венценосцев, особенно тогда, когда у них вообще нет родины [1, c. 422-423].
В этой фазе этнос теряет связь с жизнью и наступает неизбежный упадок. Облик этого упадка обманчив: на него надета маска благополучия и процветания, которые современникам представляются вечными, потому, что они лелеют в себе иллюзию о неисчерпаемости природных богатств. Но это – утешительный самообман, рассеивающийся после того как наступает последний, и на этот раз роковой фазовый переход [c. 433]. Эта стадия характерна, с нашей точки зрения, для все еще устойчивых западных суперэтносов и суперэтносов  АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона).
Далее, речь пойдет об обскурации.
Понятие обскурации также будет введена через описание. «Эта последняя фаза этногенеза деструктивна… Идет демографический спад, после которого остаются периферийные субэтносы, минимально связанные с главной линией этногенеза. Они либо прозябают как реликты, либо создают новые этносы с иными поведенческими доминантами. Отличительной чертой «цивилизации» является сокращение активного элемента и полное довольствие эмоционально-пассивного и трудолюбивого населения. … [1, c. 433]. Порядок, устанавливаемый в этой фазе, …никак нельзя считать демократическим. Здесь господствуют… группы, только принцип отбора иной, негативный. Ценятся не стойкость во мнениях, а беспринципность…  В самом деле, даже для сохранения семьи и воспитания детей нужны совсем иные качества, нежели те, которые столь тщательно культивировались; в противном случае дети расправятся с родителями, как только это будет им удобно. Итак, после наступления торжества обскурации носители ее исчезают, как дым, и остаются уцелевшие от всех передряг потомки первоначальных носителей статического состояния, которые на руинах вновь начинают учить своих детей жить тихо, избегая конфликтов с соседями и друг с другом.
Анатомически и физиологически они полноценные люди…, но пассионарного напряжения у них столь мало, что процесс развития этносов не идет. Даже когда среди них случайно рождается пассионарная особь, она ищет себе применения не на родине, а у соседей (например, албанцы делали карьеру либо в Венеции, либо в Константинополе). Тут возникают две возможности: либо оставшиеся в живых влачат жалкое существование как реликтовый этнос, либо они попадают в горнило переплавки и при некоторых благоприятных условиях из нескольких обломков выплавляется новый этнос, лишь смутно помнящий о своем происхождении, ибо для него куда важнее дата его нового рождения. И снова процесс проходит те же стадии, если его случайно не прервет постороннее воздействие.
Наглядных примеров для того, чтобы иллюстрировать фазу обскурации, меньше, чем для прочих стадий. Народы Европы, как Западной, так и Восточной, не настолько стары, чтобы впасть в состояние маразма. Поэтому нам следует обратиться за примерами к древности [1, c. 434].
Позволим себе здесь с автором не согласиться. Тут было бы уместно, однако, перед тем, как двигаться дальше, привести еще одну обширную цитату из рассматриваемого произведения, видимо, являющуюся ключевой для понимания идущих современных процессов: « Как ни странно, фаза обскурации не всегда приводит этнос к гибели, хотя всегда наносит этнической культуре непоправимый ущерб. Если обскурация развивается быстро и поблизости нет хищных соседей, стремящихся к захватам, то императив: «Будь таким, как мы» встречает логичную реакцию: «День, да мой!». В результате исчезает сама возможность сохранения этнической доминанты и любых коллективных мероприятий, даже разрушительных.  Направленное развитие вырождается в подобие «броуновского движения», в котором элементы – отдельные люди или небольшие консорции, сохранившие, хотя бы частично, традицию, получают возможность противостоять тенденции к прогрессивному упадку. При наличии даже небольшого пассионарного напряжения и инерции бытовых норм, выработанных этносом в предшествовавшие фазы, они консервируют отдельные «островки» культуры, создавая обманчивое впечатление того, что существование этноса как целостной системы не прекратилось. Это самообман. Система исчезла, уцелели только отдельные люди и их память о былом.