Франция столкнулась с проблемой войны цивилизаций. Amnesty International обвиняет Париж в нарушении прав человека, в сегрегации мусульман, пытающихся получить работу и образование во Франции.
Франция, живущая между двумя турами, раздираемая провокациями и скандалами, производит тягостное впечатление. Свою ложку дегтя добавила и международная организация Amnesty International, вскрывшая дело о «дискриминации» мусульман в европейских странах, таких как Франция, Бельгия и другие. В докладе Amnesty International речь шла ни много ни мало , как об эксплуатации националистических «предрассудков». Согласно этому документу, мусульмане – это жертвы, потому что им достаточно намекнуть на свою принадлежность к данному религиозному меньшинству, чтобы перед ними захлопнулись все двери. Хуже всего дело обстоит в сфере образования и на рынке труда. Ничего сверхъестественного или неизвестного в этой информации не содержится, но с точки зрения медиатического вброса момент выбран исключительно правильно: как раз в разгар президентский гонки. Вопрос этот вовсе не так прост, как может показаться.
Для того чтобы понять, о чем собственно идет речь, мы обратились к руководителю Центра французских исследований Института Европы РАН РФ Юрию Рубинскому. Вот, что он нам ответил:
«Мне кажется, что хотя какую-то часть ответственности президент, заканчивающий свой первый срок, первый мандат, несет, безусловно, но эта ответственность разделена между многими: и политиками, и, надо сказать, избирателями. Первый тур президентских выборов – 22 апреля во Франции – показал, что немалая часть избирателей Саркози, которые голосовали за него в 2007 году, ушла дальше вправо – к Национальному Фронту, кандидатом которого была и остается Марин Ле Пен. Ее антииммигрантская и антимусульманская демагогия гораздо круче, чем нынешнего президента, которому приходилось с ней, с Национальным Фронтом как бы конкурировать? Почему? Потому что эти настроения усиливаются кризисом. Знаменитый шок цивилизаций – это одно дело, но условия глобального экономического кризиса, конечно, эти настроения усиливают. И на уровне муниципалитетов местные выборные органы учитывают настроения населения и тоже проводят дискриминационную скрытую практику в отношении неевропейцев. Как говорят французы, отбирают на работу и вообще обращаются с людьми по фасиес», то есть по внешнему виду, по фамилии и т.д. Но речь идет, конечно, о явлении очень глубоком и, к сожалению, очень прискорбном. И долг правительства – и в этом можно полностью согласиться с Amnesty International — бороться с этими тенденциями. Но в условиях политического плюрализма и очень острой конкуренции на выборах, это бывает иногда довольно трудно».
Анализ крупного социолога, несомненно, интересен, но оставляет ощущение открытой двери, как будто есть что-то еще, что не попадает в свет юпитеров, но хорошо известно профессионалам. Марин Ле Пен, конечно же, строит свою избирательную кампанию на вопросе утраты французского национального характера и необходимости вернуться вспять к концепции великой европейской христианской нации. Также, несомненно, правда, что Олланд желает равенства шансов для всех граждан своей страны. В этом тоже есть здравый смысл. Безусловно, Николя Саркози по своей платформе и истории своего успеха ближе к Ле Пен, чем к Олланду, хотя удивительно до чего эта «хромая утка» или президент на излете, любит провокации и скандалы. Он постоянно клеймит мусульман, отдает порой бессмысленные приказы, как, например, тот, который не позволил задержать террориста Мера, убитого французской группой захвата в момент ареста. К слову, этот факт непонятен и таким высоким профессионалам, как, например, Ив Бонне из французской разведки, мнение которого привела La Dépêche du Midi, или еще Кристьян Прото, бывший руководитель французской «Альфы».
Основной же вопрос, который стоит за сценой: где выход из сложившейся во Франции ситуации. Многие шутят: выход в международном терминале аэропорта Руасси — Шарль де Голль. Юмор приветствуется, но ответа-то нет. И это страшно. Страшно вдвойне в свете массовых убийств, совершенных не только франко-алжирцем Мера во имя своего джихада, как и норвежцем Брейвиком, отправившимся в свой личный крестовый поход. Но ведь появление этих монстров связано с отсутствием сильной и внятной политики самих европейцев. Расистов в любой стране мира всегда хватает, но в данном случае, как говорят медики, обстоятельства не похожи на обычную клинику.
Мусульмане как раз хотели влиться во французское общество. Я свидетельствую об этом, так как провел значительную часть молодости в иммигрантском департаменте О-де-Сэн в западном секторе Парижского предместья. По детскому саду и школе своей старшей дочери я великолепно помню застенчивых мусульманских женщин, стремившихся называть своих маленьких смуглых детей чисто французскими именами. Но французам ни эти мамы, ни их дети были не нужны. К той же проблематике можно отнести и алжирских репатриантов 60-х – 80-х годов прошлого века. Ну не были они нужны французам, и все тут! Так кого же надо сегодня винить за столкновение цивилизаций? Уже не мусульман ли? Я так не думаю. Объяснюсь. Мусульмане вполне уважают и признают право силы. Это, кстати, в духе Корана: Рай покоится в тени мечей! Если бы французское общество было достаточно сильным, оно бы сумело поглотить большую часть новоприбывших и отбросить тех, кто отказался от интеграции.
Но для этого нужно иметь мощную идеологию, чувство гражданского долга, обладать традиционными ценностями. По всей вероятности, Франция к таким сильным странам сегодня не относится. Вообразим на минуту, что арабские эмигранты куда-то исчезли, и что? Это, по-вашему, решит проблему Франции? Уже завтра в ворота ваших городов постучит рукоятью своих мечей новая орда. Как говорили римляне: «Горе побежденным!» (Vae victis). Нечего перекладывать вашу ответственность на головы мусульман. Как ни парадоксально, они на сегодня являются носителями еще более мощной, чем ваша цивилизации. По гамбургскому счету их ценности потянут тяжелее, чем ваши на весах истории. Когда молодой французский араб умирает с воплем «Аллах Акбар!», он четко знает, почему он жил и за что умер. Во имя Бога на земле и в небе!
Расскажу вам одну историю, произошедшую совсем под другими небесами.
Двенадцать лет назад, в ночь с 29 февраля на 1 марта 2000 года, в жестоком неравном бою с чеченскими боевиками полегла 6-я рота 2-го батальона 104-го парашютно-десантного полка 76-й Гвардейской Псковской дивизии ВДВ. В бою погибли 84 военнослужащих, в том числе все 13 офицеров. В живых осталось шестеро солдат. Рота загородила путь чеченским боевикам, пытавшимся прорваться из Аргунского ущелья в Дагестан. По данным командования, их было более двух тысяч против 90 десантников. Старшему было тридцать семь, младшему — восемнадцать лет. На поле боя осталось 500 бандитов. А из десантников выжили 6 человек. Эти воины знали, что будет, если бы шедшие на прорыв мусульманские наемники прорвались в Дагестан. И именно поэтому они выполнили свой долг и погибли – за страну и за веру. Еще в эпоху Де Латтра де Тассини и де Голля, эта мотивация не нуждалась в объяснениях. Так ушли из жизни многие, в том числе Антуан де Сэнт-Экзюпери. Для меня, знавшего многих из той славной когорты французской армии, это понятно. Такие случаи известны и в других современных странах – хотя бы в Израиле, воспитывающем своих солдат на примере Массады.
Марин Ле Пен и Саркози ошибаются. Главное, это не борьба с иммиграцией и не сегрегирование мусульман. Главное, это воссоздание нации, способной на подвиг, как высшее выражение национального сознания. Современное французское общество утратило понятия Добра и Зла, религии и ценностей. Именно с этой пустотой, заменившей жизнь, и борются мусульмане. Им не во что интегрироваться и вливаться. Поэтому пришельцы из традиционной цивилизации и предпочитают свои традиционные ценности. Французы утратили душу, а это пострашнее иммиграции. Жаль только, что никто, даже страстная Ле Пен, об этом не думает.
Источник: Голос России