ВЗГЛЯД: Таким образом, путинский евразийский проект – это выход?

А. П.: Один из выходов. Я бы сказал, что новая идеология будет связана с тем, чтобы открыть неистребимые коды русского сознания, которые связаны с русским мессианством. И это мессианство, конечно, связано с преображением мира, созданием райского царства, райской среды, привлечением райских смыслов, эпических райских христианских смыслов в русскую жизнь, и об этом говорит древняя Русь, и об этом говорит Русь средневековая, об этом говорит советская, красная Россия, об этом говорит сознание идеального бытия, основанного на абсолютной благодати.

Для того чтобы этот райский смысл присутствовал в нашем обществе, алтари должны быть восстановлены, и то осквернение алтарей, происходящее сейчас, – это посягательство на райские задачи, райские смыслы. Не нужно думать, что это – просто хулиганство порнографически настроенных женщин, ведь что такое рай? Это то место, где смерти нет. Что такое христианство? «Смертию смерть поправ». Что такое русские космисты? Это люди, которые ищут рецепты бессмертия. Что такое Николай Федоров? Это человек, который откликается на самый страшный брошенный человечеству вызов – на смерть, смерть человека, смерть государства, смерть солнца, смерть космоса. Это – глубинная метафизика русского сознания.

Второй аспект – метафизика говорит, что русская история развивается по синусоидам – и это история нескольких империй, которые возвышались, слагались как нечто поразительное, великое, а потом исчезали, распадались и падали в черную дыру, в которой гибла цивилизация. А потом каждый раз империя воссоздавалась, и таких империй было четыре: Киевская и Новгородская – раз, Московское царство – два, Романовская, Петербургская – три, Сталинская империя – четыре. Вот сейчас рождается Пятая империя, и это тоже имманентный процесс, свойственный русскому сознанию, то есть имперскость, огромный ансамбль народов, культур, территорий, верований.

Теперь же, поскольку русская история разорвана, существуют черные дыры, идет огромная утечка энергий, эти эпохи до сих пор друг с другом соперничают, враждуют, стрельцам Петр Первый рубит головы, славянофилы отрицают значение Петра, красные комиссары и белые офицеры стреляют друг в друга. Мы хотим синтеза исторических эпох, это значит инкрустация всех эпох в единый волновод и примирение «красных» и «белых», примирение XIX и XX века – это огромная метаисторическая русская задача, и она будет выполнена обязательно. Ну и конечно, феноменология русской победы. Россия каждый раз одерживает победы – она терпит ужасные поражения, но преодолевает эту бездну и через чудо, через русское чудо (это категория не историческая, а богословская) она возрождается и одерживает победу. Вот – феноменология русской победы, и эта победа обязательно будет одержана, и дивизия пройдет через болото, и, «гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут» наши машины в православный поход.

ВЗГЛЯД: К теме Сталина. Собственно патриотический читатель, с которого мы начали, у него есть такая черта – обращенность в прошлое, попытка воссоздать заново Советский Союз. Фантомная боль такая.

А. П.: Не надо, никакой фантомной боли нет. Апелляция к прошлому – это нормальное состояние исторической мысли человека. А что, сегодняшний Евросоюз не апеллирует к Священной Римской империи или к фашистской Германии, которая пыталась объединить всю Европу под своей дланью? Разве она не апеллировала к тому же Фридриху Барбароссе? Исторические мотивации – они очень мощны. Где их нет? Израиль, что ли, апеллирует к будущему, в котором Израилю нет места? Они все равно обращаются к прошлому, к Земле Обетованной, к Иисусу Навину. Нам нужно постоянно обращаться к прошлому, его изучать, потому что оно загадочно. Я говорю, что прошлое растерзано, поэтому преодоление фрагментов требует исторических знаний, представлений исторических. Фантомная боль, конечно, фантомная боль. Конечно, давайте откажемся от Советского Союза, отдадим Сибирь американцам, казачество – отдельный народ, а Россия сконцентрируется на территории Смоленской губернии, и то не всей, потому что большая часть губернии непригодна для жилья, Россия должна сконцентрироваться на западной окраине Смоленска, потому что ближе к Нью-Йорку.

ВЗГЛЯД: Почему бы и не Нью-Йорк? Вся Россия пронизана на самых разных уровнях западными ценностями. Книги, фильмы, гаджеты – мы живем в мире, который совершенно западный по сути, по технологии. Что с этим делать?

А. П.: Мы живем в стране, где национальная культура подавлена. Из всех народных хоров (Пятницкий хор, Северный народный хор) уцелел только Кубанский хор великого Захарченко. Так же, как и культура, были уничтожены заводы. С этим что делать? Все это преодолимо. Западные ценности сжирают сам Запад: дешевка, поп-культура западная уже давно сожрала Европу, Европа уже дохлая. Эти ценности препятствуют творчеству, Европа пробивается через исторические заслоны, и она пробьется, и Россия пробьется. Западные ценности не очень глубоко проникли в сознание русского человека. Конечно, можно пользоваться европейской электробритвой, все равно придется плавать на русской подводной лодке класса «Борей».

ВЗГЛЯД: То есть нам действительно нужно тратить такие деньги на оборонку? Может, лучше бритвы?

А. П.: (еще раз с иронией) Нет, я считаю, что не нужно! Это преступление – тратить такие огромные деньги на оборонку накануне войны. Россия находится на пороге жестокой войны, связанной с покорением России. Тратить деньги на вооружение – преступление. Надо окончательно разрушить ядерный комплекс России, отдать ракеты американцам, и не будет проблемы конфронтации. Россия должна разоружиться донага – отдать Китаю Сибирь и Дальний Восток, Турции отдать Новороссию, Германию отдать зону, ближнюю к Петербургу, а оставшаяся суверенная Россия на территории Вологодчины будет самым счастливым местом обитания на земле. Поэтому зачем накануне войны тратить деньги на оборону? Мне кажется, Сталин был преступник, создав в предвоенные годы оборонные заводы, авиационные, танковые, кораблестроительные заводы, и с помощью этих заводов мы победили Гитлера. Победа Сталина над Гитлером – это преступление. Гитлер должен был победить Советский Союз, и чтобы печи Освенцима пылали до Дальнего Востока. Интересно, что бы делал в эту пору Виктор Шендерович?