А второй инцидент, конфликт на Коммунальном мосту с милиционером – сотрудником ДПС, который толкнул нашу соратницу с высокого бордюра, и она разбила себе голову об асфальт при падении. Я просто плюнул ему в лицо. Он полез в толпу за мной, его, естественно, не пускали. После мы минут 40 держали «оборону» на мосту. Я стоял на перилах, угрожал спрыгнуть с моста в реку. В итоге на место прибыло аж семь экипажей ДПС и ППС. И где-то в этой каше я, как установило следствие — «душил дпсника и бил его головой об бордюр». Показания «потерпевшего» были, мягко говоря, не связные… Тогда на острове Отдыха был какой-то праздник, на нем присутствовало тысяч 10-15 народу. По окончании всем автобусов не хватило и очень многие пошли по мосту домой пешком. Наша группа человек 30 шла вместе со всеми в толпе. И вот одному экипажу ДПС не понравилось, что люди идут по бордюрному камню, хотя это и не запрещается (позже на суде они утверждали, что мы шли по проезжей части), этот сотрудник оскорблял людей и сталкивал их с бордюра, пока не дошел до нас и не толкнул девушку одного из парней…
— А что касается чисто политических обвинений по 282-ой статье – по ней обвинения против вас то выдвигали, то отзывали. Почему?
— Думаю, тому есть две причины. Первая – надеялись застращать, думали, что испугавшись уйду в тень. Но я и в суде потом говорил, что в моей деятельности нет ничего незаконного, и я продолжал политическую работу. Вторая причина уже банальна – это «палочная» деятельность тогда только созданных Следственного комитета при прокуратуре и отделов по борьбе с экстремизмом МВД. Им надо было набирать вес громкими делами и показывать «работу». А то получалось, что они есть, а экстремизма нет. Кстати, как мне стало известно, через некоторое время после моей посадки красноярский отдел по борьбе с экстремизмом сильно сократили…
— На период следствия вы ведь были не под стражей? Когда прокурор запросил 8 лет реального срока заключения, наверняка, ведь были мысли податься в бега? Почем не стал убегать?
— Я не считал себя виновным. То что мне инкриминировали – полный бред, до последнего думал «откусаюсь», а если нет, то отсижу. Увы, не я первый, не я последний. Да и не хотел, если честно, затравленной жизни – бояться каждого шороха, хотел быть с семьей…
— Если не ошибаюсь, на момент ареста ваша жена была беременной?
— Да, когда мне оглашали приговор, у жены был шестой месяц беременности. Она молодец, все три года меня поддерживала, привозила дочь на «свиданки», чтоб привыкала к папе. Дождалась! Сейчас ждем второго…
— Обязательно ли для русского мальчика строгое воспитание? Вас самого как воспитывали родители?
— Строгое воспитание необходимо. Довольно уже очевидно, что в будущем наш народ ждут серьезные испытания, которые слабая нация не переживет. А наша нация сейчас ослабла, причин тому множество включая и «мягкое» воспитание. Современный подросток часто не видит настоящего мужского примера. Если и есть отец, то он постоянно занят, в школе мужиков почти нет, во двор мама не пускает. Вот и вырастают жёноподобные, неспособные взять на себя ответственность ни за себя, ни за семью, а тем более за страну, мужчины. Это надо менять…
— Кстати о школе мужчин. Кого готовили военно-спортивные лагеря, которые вы организовывали в Красноярске до вашего ареста? Говорят, там царила железная дисциплина с довольно серьезными физическими нагрузками?..
— Этот летний спортивный лагерь мы организовывали с соратниками. Я участвовал в устроительстве первые два лета – в 2007 и 2008 годах. В 2009 году уже проводили без меня. На этом все и заглохло. Основная цель – в непринужденной обстановке развить у молодежи такие недостающие качества как дисциплина, чувство команды, занимались и расширением кругозора, а так же политзанятиями. Старались воспитать средний командный состав.
— А вы служили в армии?
— В армии не служил, так как в 17 лет поступил в вуз. Но я посещал военную кафедру.
— Насколько изменилось в тюрьме ваше мировоззрение? Как вообще повлияла тюрьма? Говорят это школа жизни — чему она научила вас?
— Мировоззрение не изменилось, наоборот во многом окрепло. Некоторые жизненные знания нужно выстрадать. Оборотная сторона общества, его изнанка — под другим углом показала необходимость реализации именно тех идей, которые я развивал всю свою сознательную жизнь. Но повзрослеть пришлось…
— Какие планы на будущее? Не появилось ли ощущение, что все бесполезно?
— Сейчас у меня некий период адаптации. Устроился на работу, восстанавливаюсь в вузе. Стараюсь больше времени проводить с семьей. Попытаюсь найти баланс между общественной деятельностью и осторожностью, но в целом ощущаю высокую бодрость духа, а там поглядим…
Интервью подготовили Алексей Барановский и Оксана Труфанова
Источник