Так, может, от прекращения работы НСИ получат выгоду те три десятка узников сейчас получающие от нас регулярную материальную поддержку? — Риторический вопрос с очевидным ответом.
Конечно, СВР, которому мы не помогаем (он сам отказался от нашей помощи), ничего не потеряет от закрытия «Русской помощи», но, в отличии от многих наших адресантов, лично он и его семья получают хороший грев, о чём он сообщал в своих писаниях. А что делать людям, которых мало интересуют вольные разборки и войны взаимного компромата, но требуется прямо сейчас реальная материальная поддержка?
Алексей Воеводин находится сейчас в очень тяжёлой ситуации. Пожизненное заключение – это тяжкий крест, но это также и абсолютная зависимость от сил зла, которые, вполне вероятно, пытаются манипулировать им и его застарелой ненавистью, в своих низменных целях. Ведь, несмотря на расколы, провокации, постоянные попытки дискредитации и давление, НСИ продолжает действовать и наращивать свои обороты. И единственным выгодополучателем от развала НСИ является враг, кровно заинтересованный в устранении действительно независимых национальных организаций с политического поля.
Но устранить НСИ законными способами не представляется на данном этапе возможным в связи с нашей крайне гибкой позицией. В такой ситуации единственное, что могут сделать заинтересованные силы, так это попытаться максимально дискредитировать организацию, замедлить её развитие и обратить вспять. Очень жаль, что основной ударной силой новой волны дискредитации НСИ и меня как руководителя организации стал человек, некогда мною очень уважаемый за свою бескомпромиссность и отвагу. Оторванный от всей полноты информации и манипулируемый недобросовестными людьми, он сегодня публично осыпает меня массой оскорблений и упрёков, зачастую не имеющих никаких реальных оснований.
По-человечески его можно понять. Он добровольно сдался мусорам. Давал показания по делу Мэд Крауд и во всём сознавался рассчитывая, на условный срок. Но в итоге получил пожизненное за убийства нескольких гастарбайтеров. Сейчас его нерастраченная энергия и жажда конфликтов рвутся наружу, ища пути выражения. При этом он абсолютно изолирован от информационного общества и получает только специально подобранную информацию призванную воздействовать на него определённым образом. Он ведомый в тонкой политической игре заинтересованных служб.
Алексей Воеводин критикует мою книгу, которая является недописанным художественным произведением. Именно художественным, т. е. отражающим не все реальные события, говорить о которых ещё не вышли сроки давности в интересах многих ещё живущих людей. Что ж на вкус и цвет товарищей нет :). Я буду рад, если СВР напишет нечто лучшее, чем я.
Алексей Воеводин приводит множество мелких «фактов» обо мне, о которых я узнал впервые. Так, я «высказывался» ругательно в отношении уважаемого мной Копцева (не помню, хотя могло быть), «не писал» жалоб, когда меня прессовали (моими жалобами по любому поводу была завалена прокуратура), «утверждал», что расовые признаки «не важны», и т. д.
Алексей Воеводин прямо называет меня предателем, ссылаясь на данные мной в ходе следствия по делу Ш88 показания, хотя я не спешу его называть предателем за то, что он сам давал показания против меня в ходе этого процесса. Я вообще не стремлюсь кого-то обвинять в произошедшем, ведь доля вины есть на многих, и самая значительная – на мне, как на руководителе, допустившим провал. Хочу только напомнить, что приговором суда по делу Шульц-88 я был единственным из обвиняемых, кто получил реальный срок лишения свободы в 6 лет. ВСЕ другие подсудимые были либо оправданы, либо получили условные срока. И никакие материалы дела не отменят этого факта. Ни один человек по нашему делу не ушёл вместе со мной в зону. И если я и проявил слабость подписывая первоначальные показания по делу Ш88 (уже на следующий день я от них отказался), то кроме меня это сделали ещё два десятков свидетелей ( и сам СВР в том числе) и все (кроме Алекса Вострокнутова) подсудимые, но никакого реального ущерба никому принесено не было.
Алексей Воеводин обвиняет меня в слабости духа, в том, что я отказался от прямого действия и ушёл на «безопасную» легальную работу. Я и не собираюсь этого отрицать. Именно слабость духа толкала меня в течение последних 15 лет на путь борьбы на национал-социализм, именно благодаря ей, я, даже после тюрьмы, продолжил дело своей жизни, в то время когда все, кто был когда-либо рядом, отказались от сопротивления и превратились в простых обывателей с радикальной биографией. Моя трусость диктовала и продолжает диктовать мне необходимость продолжения борьбы всеми доступными способами. И чего бы мне категорически не хотелось, так это восприятия данного отзыва как апологетики «себя хорошего».
Во мне присутствуют множество плохих качеств характера – я часто бываю импульсивным и невоздержанным, вспыльчивым, о чём после жалею, я стараюсь избегать конфликтов, у меня были когда-то серьёзные проблемы с алкоголем, которые остались далеко в прошлом, чему я безмерно рад; я не умею спокойно спорить и могу переходить рамки, я с большим трудом воспринимаю чужие мнения и в моей голове присутствует ещё миллион самых различных тараканов. Но упорства в достижении своих целей у меня не отнять! Ради них я готов увидеть в сети ещё сотню оскорбительных писем СВРа с самыми нелепыми инсинуациями, правдой и фантастикой. Ведь главное, к чему я стремлюсь, намного выше суеты личных ссор и оскорбительных слов — это счастье моего народа! Ради этого я готов сделать всё возможное для того, чтобы даже такой неприятный человек как Алексей Воеводин получил свободу.
Дмитрий Бобров