До судебного процесса над поморским активистом Иваном Мосеевым мало кто вспоминал, что на севере России живут поморы. Мысль о существовании норвежских шпионов, наверное, не посещала вообще никого. Фантазия государства оказалась богаче.
Поморы – даже не малый народ: у них нет соответствующей строчки в реестре коренных и малых народов (кто-то считает, что поморы – скорее географический термин, нежели этнографический, а кто-то – что это этническая общность европейского Севера России, возникшая в результате слияния нескольких культур: протопоморских и угро-финских (чудских) племен Беломорья, а также первых древнерусских поселенцев). Даже название региона ничем не указывает на их существование – Архангельская область только неофициально называется Поморьем, в отличие от Карелии и Коми. Вся страна (по крайней мере, Москва) вдруг заговорила о поморах после публикации судебного постановления на прослушку телефонов Мосеева и рокового упоминания в том же документе пока редкой и пока причудливой статьи 275 УК – измена родине.
Выходило, что поморские организации замыслили чуть ли не отделение области от России в пользу Норвегии. Сам Мосеев якобы принимал участие в загадочных мероприятиях, «проводимых при финансовой поддержке иностранных структур», при их же непосредственном участии издал «Словарь поморской говори». Судья увидела во всем этом верные следы работы «норвежских спецслужб». Стоит справедливости ради сказать, что в итоговом варианте дела 275-я так и не появилась.
Ивана Мосеева будут судить по статье 282, за экстремизм и разжигание межнациональной розни за комментарий на одном из местных сайтов. Он гласил: «Вас миллионы быдла, а нас тысячи людей». Следствие сочло, что под местоимением «вас» скрывается слово «русских». Сам Мосеев авторство отрицает. В той же дискуссии были и куда более горячие комментарии, в том числе и в адрес самих поморов, а споры между сторонниками движения и его противниками идут достаточно давно, чуть ли не со времени основания. Но внимание борцов с экстремизмом эти споры привлекли именно сейчас.
Парад суверенитетов
Поморские организации появились в Архангельской области в начале 90-х годов, они вспоминали культуру, историю, в том числе и связи региона с Европой. Иван Мосеев в то время даже выступил за создание Поморской республики и возможное ее присоединение к «объединенным штатам Европы». Идеи эти тогда витали в воздухе, например губернатор Свердловской области Эдуард Россель мечтал об Уральской республике. Поморам помогал глава Архангельской области Анатолий Ефремов, который всячески подчеркивал свое поморское происхождение. Он говорил о поддержке самобытной культуры и добивался у федерального центра преференций региону, сродни тем, которые имеют автономные округа. Россель хотел казаться сильнее, Ефремов – слабее.
Тогда и появилось основное требование поморов – они хотели быть зачислены в реестр коренных и малочисленных народов России. Это означало бы не только признание, но и дало бы жителям деревень право на льготные охоту, рыболовство, традиционные промыслы. Кроме того, бюджет обязан поддерживать сохранение нацкультуры малых народов. Понимания власти, даже региональной, такие идеи не находили: новые губернаторы были назначенными и требовать чего-то у Кремля боялись.
Северные соседи помогали в проведении встреч, выставок, конференций, даже в организации промыслов. Норвежские фирмы купили жителям деревень на побережье лодки и орудия охоты на тюленя-серку и намеревались закупать у них шкуры, правда, охоту на серку запретили. На этом фоне Иван Мосеев и его коллеги по движению не стеснялись высказываться в адрес Кремля и говорить об «этноциде» поморов. Пытались они зайти с другой стороны и вступить в Народный фронт Путина, ни то, ни другое успеха не принесло. Поморов как бы не было, их предпочитали не замечать. Они все больше злились на власть и привлекали к себе внимание.
Сигнал округам
И их действительно заметили. ИА «Регнум» и движение Сергея Кургиняна «Суть времени» стали яростно разоблачать «сепаратистов», указывая, что никакого права на статус малого народа Севера жители побережья Белого моря не имеют, и обвиняли в корыстных интересах. Противники движения в самой области уже давно называли его активистов «асфальтопоморами», постоянно указывая, что в настоящих поморских селах никакой борьбы за идентичность нет, зато есть упадок и желание уехать поближе к городу.
Все-таки некая справедливость у этих определений есть. Акции в поддержку поморского движения проходили в Архангельске и были достаточно немногочисленными, хотя в переписях населения по Архангельской области к поморам себя стабильно относит несколько тысяч человек. Наиболее активно выступает архангельская интеллигенция, восстанавливающая обычаи, обряды и народные промыслы. Можно подумать и о корысти: в рядах сторонников оказались бывшие директора разорившихся рыбацких колхозов, явно заинтересованные в льготном рыболовстве.
Доводы поморов тоже понятны. Область граничит с Ненецким автономным округом, ненцы пользуются льготами, а жители Мезенского района, живущие в нескольких десятках километров, – нет.
«Море – наше поле», – такие горестные транспаранты несут на своих митингах поморы, только этого поля у них нет, а в том, что его отобрали, они обвиняют Кремль. Власть же не нашла ничего лучше, как обвинить активистов в сепаратизме и попробовать стравить их с «русскими». Между тем, проблема лояльности в этом случае могла бы легко решиться: например, права на льготы выдать только людям, все время живущим на побережье Белого моря и записавшим себя в поморы. Такая система даже существует в Якутии.
Вместо этого произошел очередной скандал с битьем по рукам. По словам Ивана Мосеева, информационная атака на поморов начались после их съезда, вскоре после этого активист заметил слежку за собой. Дальнейшие сигналы поморы расшифровывают так: Москву не критикуйте, с Норвегией не дружите, льгот и не просите, а то пойдете под суд по 275-й, а не 282-й. Иван Мосеев считает, что процесс против него может стать показательным.
Можно даже себе представить для кого. В Архангельской области иностранцам искать почти нечего: рыба, да дорогое в освоении месторождение алмазов. Зато в Ненецком, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском округах много интересного, например нефтегазовые месторождения. Местные малые народы статусом и льготами наделены, с иностранцами пока не сотрудничают, Москву в притеснениях не обвиняют. Но, похоже, сепаратистская паранойя уже зреет за кремлевскими башнями: пусть знают, что бывает, если начнешь дружить с иностранцами. Непризнанная, малоизвестная народность – хороший объект для эксперимента, который может стать уроком и для признанных. Например, после отмены части льгот, к которым жители нефтяных регионов уже привыкли.
