Из всей гаммы событий, свершившихся в стране на этой неделе, мы отобрали три, на наш взгляд, наиболее важных. И обсудили их с виднейшим деятелем националистического движения, участником Координационного совета оппозиции Константином Крыловым.
1. Серия актов политического устрашения.
Суд приговорил нашего собеседника, Константина Крылова, к 120 часам обязательных работ за фразы, однажды произнесенные на митинге: «Пора кончать с этой странной экономической системой» (имелось в виду интенсивное субсидирование из федерального бюджета северокавказских республик) и «Было бы хорошо, если бы жители Кавказа жили бы на своей земле и работали на ней своими руками».
В кабинете губернатора Кировской области Никиты Белых, известного своими либеральными взглядами и дружбой с Алексеем Навальным, прошли обыски, губернатор был вызван на допрос.
Столичная полиция задержала члена одной из московских ТИК от КПРФ 52-летнего Сергея Резникова, неоднократно разоблачавшего «карусели» и «ловившего» руководство избирательной комиссии на подыгрывании кандидатам от «Единой России». Резников заявил, что кокаин, якобы найденный у него при обыске, был подброшен.
СК ходатайствует о лишении мандата депутата Госдумы от «Единой России», бывшего мэра Нижнего Новгорода Вадима Булавинова. По версии следствия, он нанес городскому бюджету ущерб в сумме 600 млн рублей. Сам экс-мэр называет дело сфальсифицированным, а его коллега по Госдуме Александр Хинтштейн заявил, что это «чистый 37-й год».
В Госдуму внесен законопроект о лишении депутатских полномочий во внесудебном порядке, большинством депутатского корпуса.
Константин Крылов:
— Власть, опомнившись от пережитых ею неприятных ощущений, связанных с событиями позапрошлого и прошлого годов, решила перейти в контрнаступление. Применяемые ею приемы достаточно продуманны. С одной стороны, допускаются крайне неприятные, унизительные вещи. Начиная с характера обвинений в адрес оппозиционеров (как тут не вспомнить недавние обвинения в педофилии в адрес Рустема Адагамова – ред.) и назначаемого им наказания, заканчивая инициативой по поводу изгнания из депутатов. Власть очень хочет показать: мы с вами можем сделать всё, что угодно, а вы и пикнуть не смейте. С дугой стороны, она старается, чтобы ее действия не вызывали у простых людей слишком большого сочувствия к наказываемым: скажите, мол, спасибо, что не 10 лет без права переписки! Если говорить об эффективности такой политики, это зависит от того, насколько устойчив сам режим. Такие действия могут привести как к испугу людей и некоей стабилизации, так и дополнительному озлоблению. Думаю, результат мы увидим достаточно скоро.
— Как далеко власть может зайти в репрессиях?
— Как угодно далеко, потому что внутренних сдерживающих механизмов у них очень не много. На сомнение «ну не могут же они…» нужно всегда отвечать: могут, могут. У них есть только внешние сдерживающие механизмы. Однако не стоит их переоценивать. Мнение Запада для них действительно важно, потому что они критически от него зависят. Но вместе с тем, наша власть окончательно распрощалась с надеждой каким-нибудь образом влиться в западный истеблишмент. Как выяснилось, места в этом истеблишменте за деньги и уступки не продаются. Там не будут терпеть за столом грязных обезьян, даже если, чтобы сесть за этот стол, обезьяны предложат бочку варенья и коробку печенья. Варенье и печенье, конечно, возьмут, но посадят не за общий стол, а, в лучшем случае, вместе с арабскими шейхами и другими малоприятными фигурами. Там им придется платить за обслуживание даже не втрое, а вдесятеро, но официанты все равно будут смотреть на них с брезгливым отвращением. Наша так называемая элита всё это поняла и решила: раз нас так не любят, нужно окапываться на той территории, которая нам досталась. И сейчас мы видим это самое окапывание.
— А уж на своей-то территории они могут позволить себе много чего…
— Совершенно верно: тут-то мы, наконец, оттянемся, поплясали перед надменными западными господами — и хватит! Уж если они не берут нас в свою компанию, устроим себе царство по собственному вкусу.
Чего они еще боятся, так это серьезных неприятностей внутри правящей группы. Режим далеко не так устойчив, как кажется несчастному, запуганному обывателю, этой гипнотической жертве телевизора, который уверен, что страной правят какие-то мрачные, черные боги и они могут всё. На самом деле, поддержка режима осуществляется, прежде всего, выгодополучателями, а они в режиме сильно разочарованы. Путин действительно дал своим людям всё, что мог, но для этого было достаточно двух президентских сроков. Они всё это взяли, но больше он дать не может, никаких новых бонусов от его правления уже никто не видит и не ждет.
Главное, что Путин не выполнил основную задачу – по вписыванию «рассеянской» элиты в западную. Как та лошадь из анекдота: ну не шмогла я, не шмогла! Элиту это не устраивает. Определенная ее часть считает, что она вполне может, избавившись от Путина, вписаться в большой цивилизованный мир. Некоторые уверены, что могут править страной, внешне напоминающей государство европейского типа. Естественно, никто не ожидает, что здесь будет Франция, но уж Румынию-то устроить можно: сейчас Российская Федерация по совокупности своих свойств – это даже не Румыния, а какая-то Африка. А Румынию, как известно, даже в Европейский Союз взяли. И нас возьмут, мы способны править Румынией, думают они. Для этого нужно всего ничего — кое-какая законность, минимальные приличия при передаче власти, все равно избираемое первое лицо будет делать то, что нужно нам, думают эти люди, ничем нам эта демократия особо не грозит. А вот то, что из-за стареющего Путина нас никуда не пускают, никуда не берут, смотрят на нас, как на обезьян, это крайне неприятно.
Власть, безусловно, деформирует, слишком долго держать у власти одного человека, это все равно что посадить его рядом с «горячей» зоной реактора: три минуты еще ничего, но десять – опасны для здоровья. Путин – он просто облучён своими полномочиями. Откровенно говоря, человека уже надо спасать. Он мог остаться в истории одним из лучших правителей России, покинуть свой пост и стать очень влиятельной фигурой в российском истеблишменте, все бы еще вздыхали, какой хорошей была путинская эпоха. А кем он останется? Вместо этого человек обкололся ботоксом и решил править вечно. Сначала получил усталую злобу, а в недалекой перспективе получит и откровенную ненависть. Когда он уйдет, его будут провожать в лучшем случае плевками.
