Пыльная улица восточного городка. Солнце безжалостно палит и люди собрались в ленивой тени здания универмага. Трое местных подростков играют в мяч, полицейский потягивает трубочку из бутылки с водой. Несколько военных отошли от своего кордона и курят, перебрасываясь фразами. Здесь же, в тени магазина, на ступенях сидят трое негров иммигрантов. Игра подростков постепенно ускоряется и после неловкого движения мяч улетает и бьет одного из негров. Тот хватает мяч и со злобой возвращает его игрокам. Казалось бы, что в этом такого? Но после этого все подростки моментально срываются и начинают буквально втаптывать в асфальт своего «обидчика». Здоровенный негр лежит на ступенях и молча терпит трех щуплых и наглых юнцов, которые уже прыгают у него на голове. Он даже не пытается отбиваться. Двое других иммигрантов, его друзья, буквально стоят на коленях и просят простить их товарища. Полицейский делает вид, что ничего дурного не происходит (а может и правда считает так). Военные же, это понятно по жестам и лицам, смеются над ситуацией. Один из них предлагает сослуживцам, направляя дуло автомата на негров – «а может пристрелить этих обезьян, чтобы неповадно было»?
Все это происходит в наши дни, на глазах удивленного, если не сказать шокированного туриста. Происходит в Израиле. Подростки, оставив негра лежать в крови, спокойно отходят и продолжают свою игру. Турист из этой истории, я – Павел Плотников, приехавший посмотреть на возможно самую толерантную, терпимую и гуманную страну в мире, стою в полном недоумении. Спустя какое-то время на меня начинает испытующе смотреть полицейский. В его глазах читается вопрос – «Какие-то проблемы? Проходи мимо». Как-то сразу и очень живо представив себя на месте избитого, конечно прохожу. Да и вообще, не то чтобы мне было жаль негра. Нет, я не испытываю к ним каких-либо симпатий. Для меня дико хотя бы даже то, что приехав в страну, которая строилась беженцами из немецких концлагерей, которая никогда не упускает возможность научить, в том числе нас, русских, терпимости и толерантности, приехав в эту страну, я вижу совершенно неприкрытый и циничный расизм, шовинизм и прочую ксенофобию. Как же так? Пытаюсь сопоставить свои представления об Израиле с той реальностью, которую я видел минуту назад и у меня ничего не выходит.
Парой дней позже я в самолете. Мой сосед, эмигрант из Союза и офицер Цахала в отставке. Нас долго держат на взлетной полосе и мы скучаем. Разомлев на солнце, и уже порядком отпив из своей фляги, кажется с коньяком, сосед начинает разговор. Говорим о многом, о войне с арабами, о политике. Сосед вспоминает свою детскую жизнь в Питере. Я москвич и про Питер особенно поддержать разговора не могу. У меня из головы все еще не уходит случай с избитым негром, и я плавно перевожу разговор на тему иммигрантов в Израиле. По началу, мой сосед общается на эту тему неохотно, но потом, как будто бы махнув рукой, начинает сыпать откровениями.
— Знаешь, почему у нас нет проблем с иммигрантами? Если кто-то из приезжих хотя бы косо посмотрит на еврея, он рискует оказаться в отделении полиции, где его продержат до того момента, как закончится время его официального пребывания в Израиле.
— А что потом, депортация? – спрашиваю его я.
— Нет, какая депортация – военный смеется – зачем нам тратить деньги на то, чтобы отправить их домой? Их вывозят в специальный лагерь для нелегалов. Он сидит там пока его родственники не заплатят за него денег, не купят ему билет, не оплатят его штраф за нелегальное пребывание.
– Ну а если не заплатят? – начинаю представлять себе того избитого негра, в бедной одежде и его семью.
— Ну… — мой сосед многозначительно ухмыляется.
— Что из себя представляет лагерь? – мне становится как-то немного не по себе.
— Пустыня, огороженная забором, колючкой и с вышками.
— А палатки, может бараки? Еда, медицинское обслуживание? – я уже знаю ответ, но мне сложно это представить, сидя в самолете с приветливыми стюардессами и отпивая кофе из пластикового стаканчика.
— Я же говорю, очень дорого, да и вообще – зачем нам тратиться на преступников? Он находился у нас нелегально, значит преступник.
Сосед продолжает хитро улыбаться, и я предпочитаю сменить тему. Самолет идет на посадку и мы прощаемся. Еще очень долго я обдумываю все услышанное. Дикие и нелепые ответы о жизни Израиля, которые я получил за эти несколько дней, сначала не укладываются в голове. Но потом начинаю понимать, что в этом всем есть какая-то очень простая и жестокая логика.
Можно бесконечно спорить о том, был ли Холокост и сколько евреев погибло во Второй мировой, это не столь важно. Важно, что Холокост есть сейчас, он есть в сознании каждого еврея, если не как память, то как стратегия. Должно быть те, кто выжил в немецких концлагерях, кто был достаточно ловок и хитер, чтобы в них не попасть, кто избежал последующих лагерей уже сталинских, должно быть эти люди обладали такой волей к жизни, которую нам сейчас даже сложно представить. И эти люди многому научились. Научились безжалостности и цинизму, научились держаться друг за друга и мыслить как будто все евреи мира представляют собой единый организм. Принято считать, что евреи – это умнейшая нация в мире. Сомневаюсь. Во всяком случае, обладай они и правда всеми теми супер способностями, которые им приписывают, они основали бы свое государство куда раньше и уже давно действительно подмяли бы под себя весь мир. Но одного у них не отнять – национального самосознания. Как еще объяснить, что этот не самый многочисленный народ, живущий на ничтожном клочке сухой земли, заваливает гигантскую и плодородную Россию своими овощами? Как еще объяснить, что доля еврейского капитала во всех странах Европы и США совершенно не пропорциональна количеству евреев, живущих в этих странах?
Говорить о евреях плохо – моветон. Во всяком случае, в каждом, кто начинает говорить о еврейском заговоре и прочих масонах, сразу видят сумасшедшего. Говорить о евреях хорошо можно, но вряд ли я сказал бы что-то новое. Поэтому в этой статье, мне хотелось бы сказать просто правду. Беда не в том, что где-то у мертвого моря в концлагерях морят голодом негров, а в борделях содержат в рабстве, вывезенных туда обманом русских и украинских девушек. Можно быть уверенным, за все это, следующие поколения евреев скажут спасибо своим родителям, потому что последние поступают совершенно правильно и абсолютно в интересах собственной нации. Беда в том, что так не поступаем мы, русские. У евреев есть осознание себя, всей своей нацией, боевой единицей в мировой войне за жизненные блага. У русских этого сознания нет. Хочется верить, что нет сейчас. Пока нет.
Когда смотришь на все эти, вопли православных, монархистов и просто запойных, собирающихся поиграть в домино у подъезда, о еврейском заговоре звучат особенно глупо. Ну допустим, он есть, этот заговор. А что мешает сделать свой «заговор» нам, русским? Я живо представляю себе ситуацию с подростками играющими в мяч у магазина, только не в Израиле, а в России, в любом из тысяч ее городов. Итак, мяч улетает и бьет негра (ну или кавказца, что ближе к нашим реалиям). Подростки начинают испуганно извиняться перед ним, на что тот либо избивает их, либо издевается. Если же начинается драка, то негра (кавказца) отпускают, а русских судят, не только за драку, но и за ксенофобию. Полицейский, который не вмешивался, пока русских подростков избивали, будет давать против них показания в суде, а возможно и пытать в отделении, выбивая нужные ему свидетельства. И это не фантазия, это вполне реально. Достаточно открыть новость о любом конфликте между русскими и любыми приезжими. О чем вообще можно мечтать и на что надеяться при таком положении вещей?
Поймем ли мы это, осознаем ли мы все это как нация? Думаю, что рано или поздно это должно случиться. Весь вопрос в том, должны ли русские пройти через собственный геноцид, побывать в концлагерях, где нас будут уничтожать и мучить? Должно ли то, что было в Чечне и Дагестане в конце 80-ых, начале 90-ых повториться по всей России и в большем масштабе?
Неизвестный интернет-автор под псевдонимом Масленица, прошедший обе войны и сам выросший в Чечне, посреди геноцида русских, красноречиво описывал те события в своих записках о чеченской войне. Он называл кавказцев нашими учителями. Теми, кто оживляет и пробуждает наше национальное сознание. Теми, кто учит нас быть русскими – злыми, безжалостными, сплоченными и готовыми на все ради своих. Но может быть можно научиться и иначе – например у евреев? Научиться малой кровью и на чужой территории. Я очень надеюсь, что мы успеем выучиться сами, до того как нас придут учить. Не все уроки можно пережить.
