— Как вы считаете, почему церковь и власть в России так тесно сплетены?

— У нашей власти и президента было два варианта того, как выстраивать общественный строй и где искать те самые духовные скрепы. Либо искать их в чем-то патриархальном и имперском, либо в советском прошлом. Мне кажется, до последнего момента имперская тема превалировала. Тысячелетняя православная церковь как раз связывает имперскую историю России с нашим настоящим. Поэтому РПЦ было поручено стать своеобразным духовным лидером. Обратная сторона православия — народность и национализм. Излишняя спекуляция этой темой заставила националистов активнее поднимать знамена. Похоже, что именно поэтому власть в последнее время все больше обращается к советской модели. Судя по всему, православие не справилось с функцией поводыря, которую ей отводили.

— Как думаете, почему не справилось?

— Мне кажется, что граждане нашей страны на самом деле не религиозные люди. Они называют себя православными, потому что через это слово связывают себя со страной, с ее историей. У людей в головах смешаны языческие культы типа праздника Ивана Купалы, православие и вера в плохие приметы, суеверие. И при этом многие еще и Дарвину доверяют. Не понимаю, что РПЦ должна была сделать с этими людьми, чтобы они за ней пошли. Если верить опросам, воцерковлены у нас всего шесть или семь процентов населения. Вот это — реальная паства РПЦ. На них церковь может воздействовать, а на остальных — уже вряд ли.

— Вы рассчитываете, что в этой каше найдется место и для макаронного монстра?

— Конечно, а те, кто любит макароны, уже практически в нашей веселой компании. А если они еще любят и пиво, то в раю у нас есть для них пивной вулкан.

— Сколько в вашей церкви прихожан?

— Сейчас анкеты на сайте заполнили 4000 человек. В последние несколько дней анкеты стали поступать чаще. Заполнив ее, новообращенный пастафарианец получает электронный сертификат о том, что он является членом РПЦ.

— Что за люди идут в вашу церковь?

— Наша религия нацелена на людей, умеющих критически мыслить, на скептиков, где-то даже циничных. На людей, умеющих смеяться над собой. Я думаю, что это люди, которые живут в мегаполисах, люди с высшим образованием. Кстати, сейчас у нас в церкви самая большая фракция — айтишники.

— А зачем вам понадобилось регистрироваться как религиозной группе?

— Нам хочется проверить, как на это отреагирует Минюст. Идея пастафарианства — показать, что верить можно во что угодно, и почему бы не верить в летающего макаронного монстра? Мы хотим протестировать пастафарианство на наших органах власти.

— Но религиозную организацию на базе группы можно создать только через 15 лет.

— Да, хоть закон и достаточно либерален, но защищает традиционные религиозные организации. Правда, есть нюанс. Несколько лет назад некий Кимли пытался в Сибири зарегистрировать церковь сайентологов. Его заявку отклонили на основании этой нормы о 15 годах. Тогда он оспорил решение Минюста в Европейском суде по правам человека и в 2009 году выиграл дело.

Теперь если Минюст применит эту норму к нам, то получится, что он нарушает решение ЕСПЧ. И тогда мы тоже, конечно, дойдем до Европейского суда. Хотя, честно говоря, я не уверен, что мы легко пройдем регистрацию. И дело даже не в 15-летнем ограничении, а в религиоведческой экспертизе, думаю, ее нам пройти не удастся.

— Чем вы будете заниматься дальше?

— Основной принцип пастафарианства — сведение всего к абсурду. Мы сейчас обсуждаем несколько акций, люди постоянно что-то предлагают. Например, была идея поставить на улице полевые кухни, как это сейчас модно, и кормить всех лапшой. Я попросил всех предлагать идеи, и мы, конечно, что-то будем делать.

— Я имел в виду несколько другое. Тот же Нико Альм, который добился того, чтобы ему разрешили сфотографироваться на водительские права в дуршлаге, через сведение положений закона к абсурду обратил внимание на серьезную проблему.

— Очевидно, мы будем стараться делать подобные вещи. Просто до последнего момента нас было очень мало. Я готов поддержать людей информационно и помочь распространить опыт, но они сами должны предлагать идеи. Сейчас, как мне кажется, креатива будет больше.

— Как будет финансироваться ваша церковь?

— Проект Российской пастафарианской церкви категорически некоммерческий. Я, например, открыл магазин пастафарианских футболок на PrintDirect и поставил там нулевое роялти. Все цены там равны себестоимости, которая заложена компанией. У нас на сайте, чтобы получить бумажный сертификат о рукоположении в пастафариане, нужно заплатить 200 руб., а чтобы стать епископом — 500. Я сделал это, чтобы покрыть хотя бы свои расходы на телефон, ну и печать сертификата тоже чего-то стоит. В любом случае сейчас я в минусе, но небольшие расходы на церковь я готов брать на себя. Мне бы не хотелось, чтобы наш проект превратился в какую-то серьезную контору с бухгалтерией и офисом.

МН