Полиция провела обыски в квартирах, офисах и тюремных камерах на севере Германии, в Нидерландах и Швейцарии по делу об организации международной неонацистской террористической группировки «Werewolf».

Об обысках в нескольких европейских странах со ссылкой на заявление немецкой прокуратуры 17 июля сообщило агентство Bloomberg.

В Германии 50 полицейских провели обыски по месту жительства 6 подозреваемых в Ганновере и Гамбурге, об арестах сообщений пока не поступало.

Немецкие власти стали особенно внимательны к неонацистским движениям после того, как в 2011 году была раскрыта группировка NSU («Национал-социалистическое подполье»). Ее члены обвиняются в причастности к убийствам девяти иммигрантов из Турции и Греции, а также местной женщины-полицейского. Кроме того, им вменяют два взрыва и многочисленные ограбления банков. Процесс по делу NSU начался в мае 2013 года.

Доктор Ева Хёгль, представитель фракции СДПГ в комитете бундестага по расследованию деятельности «Террористической группы национал-социалистического подполья» NSU рассказала «Голосу России» о глобальных причинах, которые привели к «процессу столетия», как его уже окрестили СМИ.

— Как вы оцениваете работу властей по этому делу?

— Существуют две решающих ошибки. Первая заключалась в том, что в Германии в целом праворадикальный экстремизм как угроза для нашей демократии недооценивался. Это началось еще в Тюрингии, когда трое участников этой группы ушли в подполье в 1998 году, когда не прилагалось достаточно усилий для их розыска, и все это время, когда всплывала тема праворадикального экстремизма, ее задвигали в сторону. Одним словом, праворадикальный экстремизм недооценивался. С ним боролись не столь последовательно, как, например, с леворадикальным экстремизмом или исламским терроризмом. А второй горький вывод состоит в том, что девять из десяти жертв имели миграционное прошлое. Это привело к тому, что полиция как следственный орган изначально смотрела в неправильном направлении, а именно, не в сторону расизма, праворадикального экстремизма и ксенофобии.

— Насколько распространено праворадикальное мышление в Германии?

— Есть исследование фонда Фридриха Эберта, согласно которому до 20 процентов населения антисемитски мыслят, действуют, имеют антисемитские и даже праворадикальные, ксенофобские идеи. На мой взгляд, это чудовищный процент, и мы можем это чувствовать. Это начинается с уничижительных замечаний или шуток. Конечно, это еще не праворадикальный экстремизм, но это медленный путь туда. Это дискриминация, расизм, и над этим я хотела бы работать. Поэтому очень важно, чтобы мы не оставили это на откуп в комитете бундестага, в органах по защите конституции или полиции, а приняли как общество. Говоря в целом, органы безопасности являются зеркалом общества, а то, что мы там обнаружили, как структуру, мы, в конечном счете, имеем и в обществе.

— Какого вы мнения о так называемых «доверенных лицах» (в подобных организациях – ред.). Без них не обойтись?

— Наверное, без них не обойтись, но это будет непростым решением. Мы обнаружили невероятное количество фактов, которых не должно быть. Мы установили, что в качестве «доверенных лиц» подбирались сомнительные личности, а их кураторы вели дела не так, как это требовалось, что они сами, говоря в целом, делали, что хотели, и получали за это деньги. Мы также выяснили, что парламентский контроль не функционирует. Помимо этого мы увидели, что не имелось информации, которая могла бы привести к преступной группе из этих трех лиц. А та информация, которая была в распоряжении, не передавалась далее по инстанции. Поэтому я говорю совершенно откровенно, мы должны получать полную информацию от органов по защите конституции. Они ни в коем случае не должны оставаться такими, какими они есть сейчас. Я не хотела бы их упразднять, хотя фракция СДПГ высказывается за это. Органы по защите конституции необходимы нам в нашем демократическом обществе, но мы должны их лучше контролировать и лучше подбирать информантов. И я надеюсь, что мы справимся с этим, тут должны все работать сообща.

— Какие уроки должно извлечь государство?

— Мы все должны извлечь уроки из этого. Во-первых, лучше организационное взаимодействие, лучший обмен информацией, в том числе и с заграницей. Другое, что мы должны сделать совершенно сознательно, это чтобы праворадикальный экстремизм последовательно стал бы восприниматься как угроза для нашей демократии. Я хотела бы поддержать гражданское общество, союзы, объединения, институты, которые противостоят расизму, праворадикальному экстремизму. И я хотела бы изменить органы власти, чтобы в них стала господствовать совершенно другая ментальность. У нас во многих местах есть расистские структуры, они охватывают определенную часть населения Германии, поэтому я хочу добиться, чтобы как полиция, так и органы по охране конституции и правосудия также сами бы реформировались.