Видимо этого система ему и не простила: непобедимые и несокрушимые вайнахи, жупел режима, вдруг напарываются на простого русского парня, который плевать хотел на созданный горцам СМИ ореол прирожденных воинов, априори превосходящих по боевым качествам коренных жителей равнин — эта ситуация изрядно нарушала устоявшийся за последнее десятилетие в столице порядок вещей, по которому русскому изначально отведена роль терпилы.

Макс же неоднократно в стычках доказывал, кто хозяин на этой земле.

Также Макс успел внести заметный вклад в избавление московских улиц от барыг-наркоторговцев.

Встречи происходили без камер, естественно, но результативность радикальных методов от этого не меньше.

Биография же Макса, как дополнительный штришок ко всему написанному мною, предельно откровенно изложена им самим в интервью журналу «Околоспрот»:

Макс «Пулемет» Булахтин. Путь воина.
О Пути Воина и как на него становятся, «Околоспорт» поговорил с Максимом Булахтиным.

— В каком дворе рос, как учился в школе и с чего началась твоя дорога в спорт?
— Двор как двор, обычный: пацаны, рогатки. Я был хулиганистым, образование вообще у меня шесть классов. Я был категорически против учебы, школу тайком бросил. Когда отец дневники проверял, я страницы выдирал, но, конечно, все открылось. Тогда отец спросил меня, чем я вообще хочу заниматься? И я сказал – спортом. Так, с тринадцати лет до армии я занимался боксом в спорткомплексе «Фили» у Юрия Михайловича Травкина. Три раза выигрывал открытое первенство Москвы среди юниоров, а в 1999 году в Ельце на Чемпионате России я занял второе место, став мастером спорта.

— В армию с охотой пошел?
— Я грезил армией, как раз посмотрел фильм «Взвод» с Чарли Шином, он произвел на меня огромное впечатление. В то время шли боевые действия в Чечне, у меня голубая мечта была попасть туда, спал и видел. Хотя тренер пророчил мне спортивную карьеру, хотели отдать меня заниматься в ЦСКА.

Когда пришла повестка в военкомат, я уже ни о каком спорте не думал. Призвался в 2000 году. На ринге я выступал в «мухобоях», у меня была заниженная масса тела и мне дали время набрать вес, а я пришел на взвешивание с гирьками, спрятал их под шорты. Меня взяли в танковые войска.

В армии быстро набрал вес, стал выступать за полк по рукопашному бою. Мне дали звание сержанта и хотели оставить в учебке для обучения молодого состава. Но я решил уехать со своим призывом, приехали «покупатели», которые набирают солдат для пополнения частей, проходящих службу на Северном Кавказе, я прямо подошел к этим людям и попросился, а мое личное дело ротный не отдал. Тогда я пошел договариваться к командиру полка, чтобы личное дело отдали. Отдали. Попал в Ставропольский край в город Буденновск в 205 боевую бригаду, уже не в танкисты, а в мотострелковую роту, прослужил там около месяца. Там выиграл Ковровскую дивизию по рукопашке, в личном деле было уже указано, что занимался боксом, рукопашным боем.

— Сама атмосфера в армии нравилась?
— Естественно, особенно в то время – дедовщина! Бойни постоянные – это для меня прямо жизнь, постоянные рубки!

— Совет есть какой-нибудь для тех, кто идет служить?
— Сейчас нет, я уже не посоветую того, что посоветовал в то время, когда служил. Сейчас такой дедовщины нет и, грубо говоря, ударив военнослужащего можно попасть в дисбат и испортить себе всю жизнь. Сейчас устав, стукач на стукаче стукача погоняет. Раньше на много жестче было, намного страшнее для нынешней молодежи, но для нас это было нормой жизни в казарме, все это было «как здрасте» — табуреткой по голове получить с утреца, отжаться раз двести (смеется), толкали Землю, нормально. Соответственно, потом сами также, хотя, я особо не лютовал.

— Дальше уже служил в Чечне?
— Со Ставропольского края меня отправили в Дарьял, там проходил подготовку в школе снайперов. И в 2001 году я попал в Чечню. Оставшиеся год и три месяца дослуживал там, попал в мобильный разведывательный взвод, 72-го мотострелкового полка, в Ханкале дислоцировались. Там уже меня повысили, я стал командиром разведывательного отделения – сам планировал и проводил контртеррористические операции в Чечне. Провел тринадцать контртеррористических операций в составе отделения. Участвовал в локальных столкновениях.

— Тяжело было морально?
— Начинаешь относиться к этому как к работе, по первой, естественно, это диковато немного, но потом уже привыкаешь. Человек такое существо – он ко всему приспосабливается, тем более что слеплены то не из дерьма.

— Сослуживцы как к войне относились? Не боялись?
— С сослуживцами мне повезло. Во взводе было много судимых и из детских домов, соответственно контингент был очень жесткий. С ними было не то что не страшно, а реально мы диктовали бой, бой делали мы, мы всегда были готовы рвать врага. С такими людьми не страшно воевать. Если бы служил с какими-нибудь дрищами, у самого моральный дух бы сломался, потому что страх имеет свойства заражать собой.

— Значит, умеют наши?
— Да, Вторая кампания, как я думаю, была организованней.

— Что делал после службы?
— После Чечни я выиграл от своего подразделения Северокавказский военный округ по рукопашному бою. Потом вернулся в Москву, долго не мог найти работу, образования ведь не имел, корочки спортивные растерял, какие-то не восстановил. Для тренерской работы нужно окончить физкультурный институт.
Потом получилось так, что поехали в Волгоград, на день разведки там была драка и в этой драке я не рассчитав силы убил человека, грубо говоря, на глушняк. На меня подали в Федеральный розыск, пять лет я пробыл в розыске, жил по поддельным документам.

— Как получилось, что связал себя с околофутболом?
— Мне предложили подраться за фирму «интруп». Я приехал, порубились, эту драку проиграли. Люди сказали, что есть «Ярославка», там совсем другой состав, интрупы побежали, мне это не понравилось – когда остается несколько человек, а остальные все убегают. И я попал на просмотр Ярославки. Потом ребята из Ярославки и помогли, когда меня все же задержали в 2008 году. Суд был, в итоге доказали, что это непредумышленное убийство и то, что служил в Чечне повлияло. Мне дали условный срок.