Сколько себя помню преподавателем (без малого 25 лет), неизменно каждый год объявляла лекционный курс «Современный русский национализм», где обкатывала идеи брата и свои. Для меня до сих пор загадка, почему университетское начальство разрешало ставить этот курс. Полагаю, что в силу системного недоразумения: я всегда вела себя независимо и говорила то, что думала (правда, не все), а у руководства складывалось впечатление, что, наверняка, у меня есть на это «право»… В славные 90-е, когда политический пульс бился особенно энергично, а политический национализм (количественно) переживал расцвет, я частенько приглашала на свои лекции видных (без кавычек и без иронии) представителей русско-националистического спектра. Результат всегда оказывался неизменным: никто не мог дискредитировать Русскую идею так сокрушительно и оглушающе, как русские националисты…
Почему же так происходило, причем, неизменно раз за разом (это я о дискредитации Русской идеи)? Ведь мои гости (еще раз подчеркну, что речь идет не о рядовых участниках, а о лидерах националистических организаций) были чаще всего идейными, неглупыми и начитанными людьми. Наверное, потому, что все они были какими-то «допотопными» или «заскорузлыми», что ли… Все выглядело так, как будто к продвинутой молодежи «поколения пепси» приходили дядьки в русских косоворотках, картузах и лаптях и призывали вернуться к традиционным «прянично-сусальным» ценностям.
Как можно было «долдонить» молодым людям 90-х, на глазах которых только что рухнул «железный занавес», которых искушал и манил Запад, что «Достоевский и Толстой — это наше ВСЁ»? Ведь у этих молодых людей давно были другие идолы и кумиры, другие — вполне буржуазные — мечты и надежды. Это все равно, что призывать человека, привыкшего пользоваться трехслойной туалетной бумагой, вернуться к аккуратным кусочкам газеты, наколотым на ржавый гвоздь в сортире во дворе!
А еще эти лидеры в большинстве своем не умели внятно излагать свои мысли и тем более сообразовываться с тем, какого рода аудитория перед ними. Даже в том случае, если им было что сказать. Им бы держаться поестественней и говорить от сердца. Но говорили они искусственными, заумными или слишком длинными фразами, зачастую теряя нить. Импровизировать не умели, ведь импровизация — это результат серьезной работы над собой. Один из моих гостей (по справедливости замечу, что он был и остается честным и последовательным националистом и судьба его героична и драматична одновременно), увидев, что «обратная связь» со студентами никак не получается, сделал «ход конем». Он вдруг сказал, залихватски подмигнув преимущественно девичьей аудитории: «Хочу вас прощупать!» Ясно, что это была игра слов: слушателям предстояло самим выбрать, что имеется в виду — идеологическое тестирование или какое-то иное прощупывание. Студентки выбор сделали — глупо захихикали, увидев, что перед ними симпатичный молодой мужчина. Но в этот момент он УМЕР в их глазах как идеолог и практик национализма! Это было чудовищное фиаско, тем более досадное, что его потерпел один из самых достойных представителей националистического «движа»!
Любое обобщение грешит тем, что это обобщение. Хотя результаты деятельности вождей русско-националистического движения 90-х в корневой основе оказались одинаковыми, сами лидеры были разными. Один из них — яростный радетель «казачьего возрождения» — говорить умел и перед аудиторией не терялся, но, читая лекцию весьма искушенным студентам Истфака МГУ, что называется, «дежурно отбывал номер». Он сыпал банальностями, очень поверхностно излагал историю казачества, не обращая внимания на то, что студенты откровенно «позевывают», и даже не пытался имитировать идейный запал. Все просто: «идейный запал» и «аналитические способности» — это был товар на продажу. (Это не моральная инвектива. То были лихие 90-е и надо было кормить семью). Тем не менее, это была наглядная демонстрация «этнической солидарности» и «над-материальной ориентации» русского сознания.
Ярким эпизодом в том «националистическом калейдоскопе» стал лидер тоталитарной секты, уже тогда прекрасно знакомый с PR-технологиями и техникой НЛП. Здесь были затейливо выстриженная бородка, ладная черная одежда, отработанные жесты, мимика, взгляд, блестящее ораторское мастерство (с паузами и необходимыми повторами). Да и тематика завораживала… Но, боюсь, в этом случае форма оказалась весомее содержания. То была имитация (очень талантливая) глубины и подлинности, но не сама подлинность, не сам человек. А если это и было его подлинное нутро, то оно было ужасно. Я не доверила бы такому человеку судьбу наших детей.
Словом, интуиция и педагогический опыт подсказали мне, что для пользы дела лучше будет, если единственным «ликом русского национализма» для своих студентов останусь я. Мой педагогический стиль строился и строится на двух немудреных принципах. Говори искренне. Говори лишь о том, во что веришь сам.
По мере эволюции моих националистических взглядов (а гений моего брата уже родил концептуальную схему книги «Кровь и почва»), я все заметнее дистанцировалась от «русских националистов». По правде, мы с братом всегда были «чужаками» на этом поле. Так, к моей репутации «неправильного ученого» (слишком ироничный стиль, так не пишут серьезные исследователи) и «неправильного преподавателя» (не упивается властью и не «гнобит» студентов) прибавился имидж «неправильной националистки» (от меня яростно защищали русских – «народ богоносец» и особенно РПЦ — «духовную скрепу» нашего народа).
Русский национализм в 2000-е годы заметно эволюционировал: проиграв 90-м количественно (это стало неизбежным следствием свертывания демократического начала и стерилизации политической системы), он выиграл качественно — стал изощренней и гибче. Но сохранил в корневой основе какую-то «червоточину».
Гордость за свой народ и трезвая оценка его нынешнего мизерабельного положения и его имморализма — лишь на первый взгляд воспринимаются как расходящиеся или разнонаправленные вектора. Другого народа мне не надо, но и такой терпеть нет мочи, — так бы я сформулировала ядро своей русско-националистической идеологии. Помню, когда в центре общественного внимания оказалось дело «Агафонов — Мирзаев» – однозначное с точки зрения любого здравомыслящего, порядочного человека (и национализм здесь вообще ни при чем), я столкнулась со сложной моральной дилеммой. Один юный первокурсник, слушая мои гневные филиппики по поводу этнически избирательной (мягко выражаясь!) российской правоприменительной практики, задрожав губами и подбородком, вдруг сказал: «Всю мою жизнь меня унижали и оскорбляли только СВОИ — РУССКИЕ!» Мне нечего было возразить этому мальчику, ведь о себе я могла сказать ровно то же самое.
Вот вам объяснение все более выпукло проявляющегося феномена нашей действительности. Как и раньше, лица (хочется верить, что это стратегия меньшинства), неудовлетворенные статусом своей этнической группы, решают свои проблемы, запуская психологический механизм самоприписывания к группе с более высоким социальным и экономическим статусом. Отсюда поиски мельчайшей (и даже несуществующей) доли еврейской крови, столь характерные для отечественного образованного класса. Но что изменилось? Русская этничность в «иерархии престижных национальностей» опустилась так низко, что, по нынешним временам, и мордвином, и чувашом, и эскимосом быть престижнее, чем русским! Это означает, что позитивная определенность нашей группы на нуле. Не думаю, что реанимировать высокий статус русской идентичности можно, выйдя на «русский марш», выпив бутылку водки и избив пару-тройку таджиков.
Осознают ли это новые/старые «русские националисты» XXI века? Какие перспективы они предназначают русским? Какие роли в лелеемых ими замыслах отводятся народу, от имени которого они присвоили себе право выступать? Еще одна зарисовка «с натуры», быть может, прояснит вопрос. Года два назад я в первый и, думаю, в последний раз, оказалась на «националистической тусовке». Дорогой ресторан, отменная еда и выпивка, где гвоздем программы были водка и поросенок под хреном в стиле «а ля рюс»; потные и некрасивые лица (не физическую красоту я имею в виду, а отпечаток, который неизбежно оставляет МОРАЛЬНОЕ качество твоей жизни); поминутные выкрики «Слава России!» Я вглядывалась в эти красные лица и думала: «Не верю!» Для себя вы хотите буржуазного счастья здесь и сейчас с качественной едой и одеждой, комфортабельным жильем и заграничными поездками… А «расходный материал» по имени РУССКИЙ НАРОД, наломает булыжников, прольет кровь (если драйва хватит, конечно) и с хоругвями и иконами внесет вас в Кремль?
Но РУССКИЙ НАРОД, ровно так же как тысячу лет назад, лелеет надежду, что счастье и благоденствие свалятся на него «по щучьему велению»…
Татьяна Соловей
Источник: Русская платформа
