Сейчас все трое, Чолханов, Беюсов, Черниенко – внедренный тенгрианец, кусающий кормящую его руку компроментатор и рафидит-масон – образовали клубок друзей. Некий «Петербургский феномен». Пока репрессоры Невограда срывают конференции, где обсуждается война режима с хиджабом, в этом террариуме кишит жизнь. На сборы их «Форума традиционных конфессий» никто в погонах не врывается и не ворвется.
Все-таки славно, что мы являемся «сатанистами и вербовщиками в Ад», будучи непричастны к такому «традиционному исламу». И я испытываю глубокое чувство удовлетворения от того, что за все эти годы Системе не удалось испоганить никого из моих соратников, завербовав или переманив в свою кормушку. Она была вынуждена прибегнуть к худшим лицемерам, подобрав их со стороны.
Значит, наш эксперимент по выдавливанию из русского человека генома раба удался.
Часть 7. Lotta continua. Центральное неподчинение

Что у чекиста на уме, у Силантьева – во языцех. Роман Силантьев, эта рабочая глотка государственной антиисламской кампании, «чревовещатель режима», завсегда скажет лучше нашего брата. Его недавние радостные восклицания подтвердили все: и факт объявления силовиками войны НОРМ, и озадаченность Системы тем, как истребовать идеологов русского Ислама на расправу в Россию, и начало карательной мести за наш коммунитаризм.
Что понимается под коммунитаризмом в данном случае? – То, что мы идеально подпадаем под примитивные параметры мишени, на которые кураторы силантьевых спускают гончих. А именно: любой джамаат, имеющий безбашенную наглость двигаться самостоятельным курсом, объявляется «ваххабитским» и на этом основании его измалывают в фарш. Мы же сами открывались навстречу всем подавляемым и запрещенным в той степени, которую мало кто себе позволяет. И межличностные связи с салафитами, нурсистами, ихванами, и политическое партнерство в рамках Исламской Гражданской Хартии, и кооперация на ниве программы «Зинданистан» выводили нас в зону риска.
Но этими мерами мы помогали созданию общего рабочего (коммунитарного) пространства для мобилизации суннитских сил. Там, где власть разделяет и властвует, мы старались собирать, чтобы делать людей сепаратными от власти.Так, без всяких диверсий мы нащупали ахилессову пяту, над которой трясется охранка. Это: тюремный Ислам, демонтаж казенной мифологии, обнуление казенных национальных ценностей (т.н. «русский негритюд» как мучительная операция по превращению в свободный, постимперский и антиимперский народ) и тактика гражданского неповиновения.
Поэтому я, имея готовность признать накопленные за эти почти десять лет истории (нашей на пару с НОРМ) промахи и ошибки, хочу сказать следующее. Нас критиковали за отказ в полном составе выдвинуться против Системы на том заделе, где она во сто крат сильнее. Где ее эскадроны смерти наладили фабрику по истреблению лучших представителей порабощенных народов. Возможно, это была не лишенная смысла критика. Но мы не смогли бы сохраниться и окрепнуть, если бы решились на такой шаг, не имея постоянной демографической подпитки за плечами, какую имеют сопротивляющиеся народы.
А мы крепли. Крепли сквозь трудности. Когда мы искали фарватер, чтобы идти не пересекаясь с властью, нас считали «маргинальной группой сектантов». Мы слыли «проектом Градировского», «разводкой Суркова» и т.п.
Когда мы порвали односторонний договор с властью, мы стали «радикальными идеологами», с которыми опасно водиться. Наших людей уговаривали воздержаться от того-то и того-то, не лезть туда и туда. Но мы не воздерживались и лезли. Редкий допрос русского мусульманина в любой точке страны обходился без выяснения его связей с нами. Теперь на профилактиках силовики рекомендовали людям держаться от нас подальше для их же блага.
Наконец, когда мы вступили в открытый конфликт с Системой, нас захотели пустить под нож как «экстремистскую организацию», все ячейки которой предстоит выявить и подвергнуть разгрому. Никакие профилактические беседы и уговоры не помогли. Начато силовое подавление. Начато сразу после того, как в результате естественной эволюции у нас отпала нужда быть организацией. – Начато тогда, когда мы стали пробиркой для новой нации, русской нации Ислама, которой тесно в сектантских измерениях сообщества, клуба или партии. И, как над авангардом всякой другой формирующейся нации, над нами довлеет миссия стать отцами-основателями, экипажем «Mayflower», двигающимся в поисках земли для нашего народа. Хиджра – исток этого поиска.
Как сказал однажды куда как более миролюбивый, но обретший свою победу Махатма Ганди: «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». Судя по ожесточению наших врагов, врагов веры и свободы в России, мы в предпоследней стадии.
Поэтому Силантьев зря радуется, что идеологи русских мусульман покидают пределы оккупированной зоны. Ему следовало бы испытывать кислые чувства. Потому что из Россию тактически отошли люди, полностью очищенные как от химер имперского бесоверия, так и от рабского ДНК «профессиональных русских». К тому времени идеологи должны начать сбор этих людей в единое целое.
Россию будут покидать не трусы, спасающиеся пошкурно, а политические солдаты. Которых Господь удостоил чести совершить хиджру, сделав их перемещение причиной новых действий в новых условиях с новой энергией. Потому что солдат или комбатант, или военнопленный. Пока Системе не удалось нас пленить – вот, о чем должен беспокоиться Силантьев.
И эта сладкая тяжесть хиджры говорит нам о том, что мы покинули Мекку безбожников, чтобы окрепнуть в Абиссинии, чтобы построить вместе нашу общую Медину родов, наций и кланов. И только тогда быть во всеоружии для возвращения и повторного открытия Мекки. Ибо хиджра – только прелюдия к освободительному марш-броску.
И если с доизволения Всевышнего наша миссия увенчается успехом, русский Ислам подобно семенам рассеется по всему миру. По всем странам, где правительства дают своим гражданам право жить и свободу верить, не угрожая в любой момент обрушить молот. Если поработители Родины не дают нам ни жизни, ни земли, мы будем искать землю для жизни в новых родинах. Принцип диаспоры станет нашей национальной колыбелью.Что, возможно, и есть единственный путь взросления «других русских», привыкающих жить без оглядки на конвульсирующую империю.
Репрессии, которые ожидают русских мусульман на подневольной земле – тяжелое благодатное испытание, способное отделить солдат от колеблющихся попутчиков. Поэтому я призываю соратников проявлять стойкость и верность нашим принципам. Берегите свою честь, свое имя, будьте непреклонны и храбры. Помните слова Халида ибн аль-Валида: «Моя трусость не продлит мои дни, моя храбрость их не уменьшит».
Наши слова сегодня такие же, как у итальянских революционеров:
«Lotta continua!» – «Борьба продолжается!»
Автор: Салман Север
Источник: golosislama.ru