У него же хранилось эластичное взрывчатое вещество, изготовленное на основе гексогена, весом 258,6 грамма. Из обвинительного заключения неясно, купил ли его Лисицын у Голубкова или оно появилось у его друга каким-то другим путем.
Краснов, согласно материалам дела, также вооружался. В неустановленном месте и в неустановленный период времени, но не позднее декабря 2010 года, он купил самодельное взрывное устройство; личность продавца также остается неустановленной.
Взрывчатку члены банды, по версии следствия, собирались принести в клуб Tabula Rasa 14 декабря 2010 года. Там, согласно тексту обвинительного заключения, «активистами антифашистского движения, в которое входит многообразие национальностей и участники которого относятся к иной социальной группе… в поддержку лояльности миграционной политики Российской Федерации для выходцев из Северного Кавказа и стран Азии» проводился панк-концерт. В ГУ МВД по ЦФО мероприятие тогда называли не иначе, как Всероссийский съезд движения «Антифа».
«На мероприятие должны были приехать зарубежные представители движения. Подрыв взрывного устройства готовился в целях изменения внутренней политики в интересах, по их мнению, истинных представителей русского народа, в том числе по ужесточению миграционной политики Российской Федерации», — говорилось в сообщении ГУ МВД по ЦФО.
Как выяснила «Русская планета», в тот день в клубе должна была выступать панк-группа Diagens, которая отмечала свое десятилетие и обещала позвать на юбилей петербургского актера и барда Михаила Боярского. В антифашистском сообществе говорят, что это Diagens — аполитичный музыкальный коллектив. Правда часть музыкантов команды играла в широко известной панк-группе Purgen, на концерты которой регулярно нападали неонацисты.
Бомба, которую якобы собирались взорвать Краснов, Крошин, Фахрутдинов и Лисицын, была начинена поражающими элементами — гвоздями, стальными шариками и шурупами. Взрыв такого устройства мог привести к многочисленным жертвам.
Однако кровь 14 декабря не пролилась. Лидера группировки Лисицына и его приятеля Фахрутдинова за две недели до запланированного теракта задержала полиция, причем в рамках расследования совсем другого уголовного дела.
Следователи искали убийц программиста Баира Самбуева. Его убили 22 сентября 2009 года неподалеку от станции метро «Севастопольская». Всего полицейские, по данным агентства «Росбалт», задержали девятерых предполагаемых участников нападения на Самбуева; в их числе оказались Фахрутдинов и Лисицын.
Обвинение в убийстве им так и не предъявили, зато осудили за хранение взрывчатки. Оба отсидели по два года. Лисицын провел это время в одной из колоний Тульской области, а Фахрутдинов большую часть срока отбыл в одном из московских СИЗО.
В беседах со своим адвокатом он вспоминал, что его пытались заставить дать показания по делам об убийстве судьи Мосгорсуда Эдуарда Чувашова (в этом преступлении обвиняются члены Боевой организации русских националистов) и о подготовке теракта на ТЭЦ в Перово (за это преступление осудили членов Автономной боевой террористической организации).
Впрочем, остававшиеся на свободе Крошин и Краснов также не смогли бы совершить теракт — концерт отменили. На официальной страничке Diagens в соцсети «ВКонтакте» говорится, что выступление не состоялось по причинам, не зависящим от клуба. Допрошенный в суде арт-директор Тabula Rasa рассказал, что администрация заведения отменила концерт по указанию милиции.
В уголовном деле есть записка, написанная Лисицыным после ареста за хранение взрывчатки. Записка была изъята у одного из заключенных ФКУ ИК-6 по Тульской области.
«Нахожусь в тяжелом положении, статья 205-я. Смотри никому ничего не расскажи о том, как ты собирался провернуть наше с тобой дело на концерте в декабре десятого года. И все палево немедленно выкини из дома», — говорится в тексте. Сам Лисицын утверждает, что записку эту он писал «под воздействием оперативных сотрудников», которых подсадили к нему в камеру.
Оставшихся на свободе членов группировки следователи задержали в феврале в рамках расследования уголовного дела о нападении на другой клуб — «Точка». В газете МК, которая подробно писала о задержании Краснова и Крошина, об изъятой у них взрывчатке не сообщалось.
По версии следствия, Краснов, Крошин и их подельник Алексей Шмелев, известный как Шмель, напали на посетителей концерта группы Purgen. Концерт проходил 5 сентября и был посвящен 20-летию основания музыкального коллектива. По сообщениям СМИ, в нападении на панков тогда приняли участие 15 человек.
23 сентября 2012 года Замоскворецкий райсуд Москвы приговорил Краснова к десяти годам в исправительной колонии строгого режима, а Крошина — к девяти годам. Шмелева, который на следствии прошел проверку на детекторе лжи и, как оказалось, состоял в ННП, приговорили к восьми годам колонии.
Следственные действия с участием подозреваемых не велись до 30 ноября 2012 года. В этот день на свободу вышли Лисицын и Фахрутдинов. Обоих на выходе из мест лишения свободы уже ждали оперативники, которые сообщили о возбуждении уголовного дела о подготовке теракта — формально неонацисты пробыли на свободе всего несколько часов. В основу нового расследования, по словам подсудимых, лег приговор по делу о хранении взрывчатки.
Лисицын отправился в СИЗО. Фахрутдинова сначала тоже арестовали, но затем, после того как неонацист дал признательные показания, перевели под домашний арест. Сам подсудимый утверждал в суде, что взял вину на себя из-за пыток электротоком, впрочем, уголовного дела о пытках Следственный комитет возбуждать не стал.
Дело о подготовке теракта на панк-концерте вел следователь ГУ МВД по ЦФО Станислав Кочергин. До этого он работал в УВД по ЦАО, где расследовал дела против политических оппонентов ультраправых — антифашистов. Кочергин вел дело о драке в клубе «Воздух», фигурантами которого проходят Алексей Олесинов и Алексей Сутуга; разбирательство проходит в Басманном суде Москвы. Кочергин также расследовал нападение на неонациста Владлена Сумина. Харченко приговорили к 3,5 года строгого режима. Оба дела вызвали массу нареканий у адвокатов подсудимых и правозащитников.
