Они все-таки сошлись в цене. Дешевая комедия завершилась недешевым финалом. То, что со стороны могло сойти за «принципиальную позицию», оказалось банальным набиванием цены себе любимому. В конце ноября неожиданно собралась на заседание ростовская межведомственная комиссия «по увековечению имен выдающихся людей и памятных событий». И приняла новый вариант текста доски на мемориале в Змиевской балке. Единственное изменение, которое внесено в текст нынешней доски: «Змиевская балка – крупнейшее на территории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками евреев в период Великой Отечественной войны». С чего вдруг так внезапно и поспешно было решено сделать евреям подарок в канун их Хануки? Проследим основные акты этого фарса.

Акт первый. Над схваткой.

Осенью 2011 года представители разных организаций и фондов, кормящихся за счет Холокоста, абсолютно открыто и серьезно обсуждали в прессе перспективу создания своего «научно-просветительского центра» на территории Змиевского мемориала. Единственным поводом для удовлетворения их обострившейся хуцпы была табличка, на которой была нарисована менора – герб израильской террористической организации «Моссад». На табличке было написано, что «11 – 12 августа 1942 года здесь было уничтожено нацистами более 27 тысяч евреев. Это самый крупный в России мемориал Холокоста». А раз мемориал Холокоста – значит, наше место, давайте открывать центр. Но тут кошерную табличку заменили гойской, авторы которой осмелились утверждать, что в балке убивали не только евреев. Флагманы российского сионизма (Каннер, Гербер, Брод и др.) подняли дружный визг об антисемитизме. Были задействованы различные СМИ, пошло давление на самые разные органы региональной и местной власти.
Кого только не обвиняли в антисемитизме и отрицании Холокоста! И чиновников областного министерства культуры, и сотрудников городской мэрии, и вообще всех, кто пытался противостоять пропаганде сионистских сказок. Но при этом никто не бросал камней в огород губернатора Голубева. Иногда и до евреев доходит, что не надо плевать в колодец, из которого потом придется пить. Евреи ждали, что он станет на их сторону. А тому нравилось быть над схваткой. Хотелось почувствовать себя птицей высокого полета. Плох тот Голубев, который не мечтает стать стерхом.

Акт второй. «Принципиальная позиция».

Не все евреи – дураки. Кое-кто из них смекнул, что чиновники такого уровня, как губернатор, даром ничего никому не сделают. И в апреле 2012 года раввин всея Руси, по версии хасидов, Берл Лазар, и президент главной хасидской конторы, ФЕОР, Александр Борода встретились с Голубевым. О чем они говорили на самом деле, осталось неизвестно. А в СМИ пошло выражение губернатора: «В Змиевской балке погибли люди разных национальностей. Это был массовый расстрел, жертвы фашизма – советские граждане. Это моя принципиальная позиция».

Сказал, как обрезал. К тому времени начался судебный процесс, затеянный по инициативе Российского еврейского конгресса (РЕК). Непосредственными его организаторами стали бизнесмен Юрий Домбровский (президент Российской ассоциации операторов связи, женатый на американской разведчице) и фактический руководитель «благотворительного» фонда «Еврейский конгресс ЮФО» Леонид Лейбин (активист израильской праворадикальной партии «Кадима»). Они выдрессировали местного специалиста по защите криминальных авторитетов, адвоката Владимира Лившица, и автора кошерной таблички, хронического клептомана и алкоголика Александра Кожина, чтобы те выступали в суде. А поскольку Лившиц имел доверенность от ФЕОРа, визит его лидеров к Голубеву мог быть только попыткой договориться с ним. А тот вдруг затянул про «принципиальную позицию». Да еще добавил, что разгоревшийся конфликт должен быть решен «в правовом русле». Мол, подождем, что решит суд. А там можно будет и нужное постановление принять – про возврат кошерной таблички, например. Или про установку отдельного памятника Холокосту там же, в Змиевке. Кстати, комиссия по рассмотрению проектов этого памятника была создана по итогам той же апрельской встречи.

Но суд неожиданно закончился не в пользу хасидов. Тем более неожиданно, что вела его давняя подружка Лившица, Ольга Миценко. Хасиды хорошо прикармливали ее, и она приняла к рассмотрению иск, который в принципе был составлен безграмотно и предъявлен абсолютно не по адресу. Не говоря о том, что в качестве документов, обосновывающих правомерность иска, было приложено несколько лягушачьих бумажек, состряпанных дружками Лившица, и фальшивок, состряпанных офицерами НКВД в 1943 – 1944 гг. на тему «фашистских зверств» супротив ростовских евреев. Любой вменяемый юрист спустил бы весь этот мусор в сортир. Но судья Миценко оказалась на редкость небрезгливой. И долго водила му-му, не в силах решиться на узаконивание клеветы. И таки не решилась, опустив своего бывшего дружка и, заодно, кинув его хозяев.

Акт третий. «Правовое русло».

14 ноября 2012 года, уже после поражения в суде, на заседание ростовской межведомственной комиссии, пришел лидер Ростовской еврейской религиозной общины Михаил Потапов. Пришел клянчить землю под памятник Холокосту напротив Змиевского мемориала. Но комиссия отказала. На следующий день ростовские евреи добились проведения совещания у вице-губернатора Гончарова, на котором было принято решение о выделении участка земли для памятника Холокосту. Вооруженные его вельможным согласием, евреи добились проведения еще одного заседания межведомственной комиссии – 18 апреля 2013 года. Но, как ни странно, результат оказался тот же, что и на прежнем заседании.

А ведь Гончаров старался на совесть – собирал городских архитекторов, давил на кадастровые службы, грозил пальчиком чиновникам ростовской мэрии. Эта активность была понятна: к тому времени Гончаров ходил под следствием за торговлю местами в законодательном собрании Ростовской области. Евреи поддержали его в трудную минуту. В итоге Гончаров не только не пошел под суд, а еще и получил клоунский пост атамана Всевеликого Войска Донского. Но, как и судья Миценко, кинул своих благодетелей, не добившись разрешения на установку памятника Холокосту.

Тогда хасиды решили перейти на самый высокий уровень. И все тот же Борода написал Путину письмо, в котором говорилось: «Змиёвская балка в Ростове-на-Дону – крупнейшее на территории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками советских граждан в период Великой Отечественной войны». Фраза – один в один с той, которую внесли в текст нынешней памятной доски на заседании межведомственной комиссии.