Три версии

— Тварь! — самое мягкое, что кричат родители убитого в армянском кафе Александра. Кричат они в телевизор, где областной чиновник утверждает, что оснований для националистических столкновений не было:

— Наши… явились в кафе, где были завсегдатаями. Избили повара, потому что не хотели платить за заказ. Случилась драка, и наших было не два, а четыре человека: дрались четверо на пятеро. К тому же в час ночи трезвых в кафе не бывает…

Месседж прозрачный: «Дурики, за кого вы вступились?»

Родители парируют: их Саша был в «Очаге» в первый раз и не мог не заплатить за заказ: он был брезгливым, не стал бы есть в этой помойке! Выпил с друзьями только бутылку водки и сок.

Вот Игорь Карпов, который попал в реанимацию, тот да, много раз покупал у шашлычника «Очага» шаурму. Игорь и Саша вышли курить, вдвоем (а не вчетвером), и Игоря черт зачем-то понес в шашлычницу. Повар справедливо заметил: «Выйди, здесь нельзя посторонним!» — а Игорь обиделся: «Ты что, меня гонишь, мы ж вроде знакомы? Ах ты …!»

Дальше была драка, потому что эти слова повар Вачик Гуллакян Игорю Карпову не спустил. На шум выскочили остальные армяне во главе с управляющим кафе, которые сразу стали русских гостей убивать…

Напоминаю, это версия событий родителей Саши Слакаева (а им ее, в свою очередь, рассказал Игорь). Мне она кажется не слишком правдивой: с какой стати администрация кафе, каждый день имеющая дело с пьяными посетителями, будет резать даже самых неадекватных из них?

Я скорее поверю, что управляющий кафе кинулся разнимать драку, а там случилось то, что случилось: Александр Слакаев недаром был боксером ста тридцати килограммов веса. Он бил, его били… В конце концов обезумевший повар (это ведь надо довести человека!) дотянулся до обидчиков.

— Вачик нам был как брат, — рассказывают официантки в грустном разоренном «Очаге» (его закрыли, как все армянские кафе в городе). — А эти вошли, эдак нагло все оглядели, официантку Люду стали щупать за попу…

Женщины видели, как избитый повар сидел на кухне и держался за голову. Слышали разговоры хозяев-армян о том, что посетители сначала требовали у Вачика сигареты, потом «две шаурмы бесплатно», потом…

Но по-хорошему, как было дело, знают сейчас только двое: сам повар-убийца и Игорь Карпов, зачинщик конфликта. Я встретилась с Игорем.

Молодой человек… улыбался:

— Мы встретились у Сашки Слакаева и пили-пили-пили…

Вопросы как-то сразу отпали.

СМИ как организатор

По странному стечению обстоятельств старший следователь полиции Левашова Оксана Геннадьевна, которая ведет теперь уголовное дело по погрому (кто-то же должен ответить за разбитые витрины), семь лет назад сажала нашего сегодняшнего «героя» Игоря. За грабежи и разбои.

— Он тогда пил-гулял, семьей своей не интересовался, ходил и грабил с двумя подельниками. Не сел только потому, что активно сотрудничал со следствием (читай, сдавал дружков. — Ред.). Он всегда так поступал: напрашивался на конфликт и прятался за чужие спины. И, главное, приятелей выбирал покрупнее, таких, как Слакаев: сам-то он мелкий, а пьяный — неугомонный, весь такой вприпрыжку, как мартышка на шарнирах…

Вачика, повара из «Очага», Оксана Геннадьевна тоже видела: как жительница города, отмечала в кафе какой-то праздник. Говорит, нормальный мальчишка (Вачику Гуллакяну 28 лет, погибшему Александру и Игорю — по 26): вежливый и корректный, стоял и шашлык крутил.

Со Слакаевым и вовсе ясно. Он был спортсменом, им рефлекс прививают: защищать слабых. В городе никто не говорит про Александра плохо: хороший человек погиб просто потому, что связался с таким другом…

— Удручает поведение родителей Слакаева, — говорит следователь. — Восемьдесят процентов вины за то, что случилось в городе, — на них. Зачем объявили, что сына убили кавказским шампуром? Ножом его зарезали, «бабочкой»! А уж когда на кладбище мама Слакаева закричала: «Русские, восстаньте!» — наши сотрудники думали, прямо сейчас бойня начнется… А у нас армянская диаспора самая спокойная! За что их выселять?

Теперь к Оксане Геннадьевне ходят родители юных фигурантов уголовного дела по погрому и просят: «Уймите как-нибудь этих Слакаевых. Ну случилось… Но у нас что, мало в других кафе убивают? Им что, надо, чтобы и наши дети пострадали?»

Вторая цепочка грустных посетителей к следователю Левашовой — потерпевшие от погрома, такие же славяне. Да-да, большинство пострадавших — русские! Армяне снимали помещения у местных арендодателей!

Все по-дурацки в этом дурацком уголовном деле о кавказском погроме в городе, где нету кавказцев.

Можете поверить, я тщательно проверила рассказы о школах, где «учатся одни «черные», об армянских домах, откуда торгуют наркотиками, и так далее — всю эту ерунду, что кричалась на сходах. Особенно порадовал рассказ о лезгинке, которую якобы плясали возле кафе «Гелиос»: рассказчик потом явился с мамой к начальнику ОВД и извинялся: наврал…

— Слушай, — поймала я одного из погромщиков — Сергей кидался снежками, кричал: «Россия для русских!» и отсидел пятнадцать суток. — А зачем вы подняли бучу, если у вас по большому счету все было хорошо?

— Как это хорошо? — обиделся Сергей. — Мы же в глобальном мире живем! Про Бирюлево читали! СМИ пишут многое про кавказцев… Вон в Туапсе армянина отпустили, который русского парня зарезал!

Как представитель СМИ, я была готова убить себя об стену…

Вместо послесловия

В поисках кавказского беспредела я объехала все национальные заведения города и убедилась: там пусто и уныло.

— А где же у вас пьют и дерутся?

И меня привезли сюда.

Заведение имеет название, но все зовут его «Бойцовский клуб». Сюда привозят пьяных трактористов, прямо с поля, за столиками они спят, потом кулаки сжимаются…

Перекрывая музыку, пронзительно поет хозяйка — веселая женщина с золотыми зубами. Я знаю, что два ее сына работают в полиции, поэтому в ее заведении можно все, и никому за это ничего не бывает.

— В Москве так не веселятся!!! — кричат мне на ухо.

Мне правда весело. На танцполе атмосфера деревенской свадьбы. Пляшут бабушки 65 — 68 лет. Пляшет гардеробщица. Пляшут женщины 56-го размера, много. В голове бьются мысли об особой провинциальной естественности и русском характере.

— А у нас все пучком, а у нас все пучком… — гремит модный хит.

Рядом за столиком верткий мужчина в спортивном костюме, по виду бывший зек, достает пакет с сырыми яйцами и начинает пробивать в них дырочки водочной стопкой. И выпивает.

— Я тебе … разобью!!! — орет какая-то девчонка на плохо стоящего на ногах парня, в следующую секунду я отпрыгиваю вместе со стулом: парень валится на пол, сшибая мой стол.

В 0.30 врубают лезгинку. Кавказцев в зале нет: сосед уверяет, что, если попробуют зайти, будет побоище. Но сами коренные пляшут как миленькие!

Через минуту сосед угрожающе нависает над пареньком, осмелившимся со мной заговорить. Я хотела досидеть до первой драки, но никак не думала, что эта драка будет из-за меня…

Выныриваю на улицу. Вовремя!

Толпа бежит в сторону двора с криком: «Один на один!» — и вот уже двое валяются на снегу, голые по пояс, и рядом валяются в клочья разорванные тряпки, а я вспоминаю рассказы: «Скорые» тут постоянно, бывают и труповозки…»

— Димон, ты его забьешь!!! — орут парни.

Драку растаскивают; через секунду один из миротворцев бежит за спасенным:

— Ты что, на меня?! На!!! На!!! На!!!

И вот уже его, «миротворца», ведут засовывать поврежденную руку в снег…

Зачем этим людям повод, для того чтобы громить тех, кто отличается от них?

Ульяна СКОЙБЕДА
КП