Премьер-министр Индии Манмохан Сингх признал победу оппозиционной Бхаратия джаната парти (БДП) на состоявшихся выборах в стране и подал в отставку.

Ранее он выступил с обращением, в котором заявил, что «пытался делать все возможное во время своего служения великому народу» Индии.

Правящий в Индии Объединенный прогрессивный альянс (ОПА) во главе с партией Индийский национальный конгресс (ИНК) потерпел на выборах поражение, победив только в 59 избирательных округах из 543. БДП, напротив, одержала крупнейшую в истории победу, победив в 283 округах. Таким образом, она получила абсолютное большинство и станет первой за 30 лет партией, которая сможет сформировать правительство самостоятельно, сообщает ИТАР-ТАСС.

Примечательно и то, что на прошедших выборах была зарегистрирована рекордная явка — 66%: избиратели не пропускали предвыборных митингов и пришли на участки, несмотря на наступление жаркого сезона, поднявшего столбики термометров до плюс 40. Предыдущий аналогичный всплеск политической активности произошел 30 лет назад — на выборах 1984-1985 годов, проходивших после убийства харизматичного премьер-министра Индиры Ганди, явка тогда составила 64%.

В Индии все громче говорят о подъеме «Бхаратия джаната парти». С огромного предвыборного баннера на прохожих с победными улыбками смотрят четыре лидера БДП, с именами которых связано прошлое и настоящее этой партии (создана в 1980 году). Один из них — главный министр штата Гуджарат и кандидат в премьеры Нарендра Моди.

Господин Моди уже ведет себя как новый лидер Индии. Его кредо — лозунг на все том же баннере на Ашока-роуд, написанный на двух языках: английском и хинди рядом с партийным символом БДП — изображением лотоса (в мифологии индуизма на цветке лотоса сидел творивший мир бог Брахма). Программный слоган БДП гласит: «Национализм — наше вдохновение. Развитие и хорошее управление — наша цель».

В ходе избирательной кампании Нарендра Моди давал понять, что в случае победы его партии на выборах он хочет стать не просто очередным премьером, а лидером, который в лучших традициях индуизма будет заново творить Индию: утвердит за страной статус великой державы с глобальными амбициями. Таким образом, станет кем-то вроде императора Ашоки и бога Брахмы в одном лице, готовым встретить вызовы XXI века.

Густо замешанная на индийской истории и мифологии риторика Нарендры Моди вызвала эйфорию у десятков миллионов индусов, многие из которых по-прежнему живут на уровне доколониального потребления. Однако обещанному созданию «великой сильной Индии» радуются не все. «Я родился в стране Джавахарлала Неру, построенной на светских либеральных ценностях, и не хочу жить в стране Нарендры Моди, попирающей демократию и разыгрывающей националистическую карту. В стране, где не будет места меньшинствам и утвердится тезис «Индия для индусов»»,— объяснил корреспонденту «Ъ» известный историк, бывший директор национальных архивов Индии мусульманин Мушир уль-Хасан. «Не нужно питать иллюзий: Моди будет во многом руководствоваться установками «Раштрия сваямсевак санг» (ультраправое крыло БДП.— «Ъ»)»,— добавляет Мушир уль-Хасан.

Ему вторит известный кинорежиссер и бывший владелец телеканала Maurya TV Пракаш Джха. По его собственному признанию, господин Джха баллотировался на этих выборах в штате Бихар, где разыгрывалось 40 мандатов, исключительно для того, чтобы попытаться отобрать голоса у кандидата от БДП. Для Пракаша Джхи, как и для Мушира уль-Хасана — знаковых фигур в стане вестернизированной либеральной интеллигенции, эти выборы стали шоком.

«Как режиссер и как гражданин я понимаю, что подъем Моди, начавшийся в июне прошлого года,— опасное явление. Все, что я делал всю свою жизнь, противоречит тому, что предлагают Моди и БДП»,— говорит Пракаш Джха. По его мнению, своим взлетом кандидат от БДП обязан беспрецедентным по индийским меркам вложениям в его избирательную кампанию (опрошенные «Ъ» эксперты и политтехнологи называют сумму около $1 млрд). В противовес термину «волна Моди» его оппоненты выдвинули другой термин — «пузырь Моди». При этом, говоря об опасности, связанной с фигурой Нарендры Моди, они не устают напоминать о событиях 2002 года в Гуджарате, когда в ходе вспыхнувшей там индусско-мусульманской резни погибли более 2 тыс. человек.

Впрочем, сторонники Моди призывают не воспринимать подобные демарши серьезно. «Это ротвейлеры «Индийского национального конгресса», которые эффектно атакуют по команде, но ими движут не высокие принципы, а законы межпартийной борьбы»,— убеждал корреспондента «Ъ» известный дипломат, бывший заместитель главы МИДа, работавший послом Индии в Москве, Канвал Сибал, которому источники «Ъ» в Дели прочат высокий пост в новом кабинете.

Полярные оценки Нарендры Моди, взлет которого одни воспринимают как благо, а другие — как кошмар, объясняют специфику выборов-2014 — самых дорогостоящих, но при этом самых скандальных в индийской истории. Выборов, запомнившихся войной компроматов и борьбой без правил.

Помимо малоимущих индусских масс из так называемого хиндиязычного «коровьего пояса» штатов центральной Индии в избрании Нарендры Моди был крайне заинтересован другой полюс — крупный национальный бизнес, выступивший главным спонсором его кампании. Устав от повальной коррупции и популизма уходящего правительства Манмохана Сингха, которые привели к замедлению темпов экономического роста и оттоку капитала, капитаны индийского бизнеса хотят эффективного менеджмента и прозрачных правил игры («развитие и хорошее управление»), которых так не хватало Индии в десятилетний период правления ИНК. Учитывая, что на посту главного министра штата Нарендра Моди превратил родной Гуджарат в витрину экономических реформ, сумел привлечь инвестиции и реализовать инфраструктурные проекты, бизнес рассчитывает, что теперь он распространит успешный управленческий опыт Гуджарата на всю Индию.

Однако победа на выборах досталась Нарендре Моди и его партии нелегко. Интрига сохранялась вплоть до последнего дня голосования — 12 мая, когда главные соперники сошлись в ключевом штате Уттар-Прадеш с населением 220 млн человек, в городе Варанаси, где находятся главные индуистские святыни. Цену вопроса определяло то, что в Уттар-Прадеше разыгрывались целых 80 мандатов.

По другую сторону баррикад на выборах 2014 года вместе с правящим ИНК оказалось немало влиятельных региональных партий, готовых сделать все, чтобы не пустить ненавистного им Нарендру Моди в кресло премьера.

Так появилось выражение «все против Моди» — еще одно ноу-хау завершившейся избирательной кампании. «Правительство ИНК относилось к нему слишком мягко. Моди нужно было давно посадить в тюрьму»,— говорила главный министр штата Западная Бенгалия, лидер региональной партии ТМС Мамана Банерджи, вспоминая кровавые события 2002 года в Гуджарате. А Рахул Ганди на одном из митингов предупредил, что, если премьером станет Нарендра Моди, «будут убиты 22 тыс. человек». На чем строятся такие расчеты, господин Ганди не сообщил — за это высказывание он получил предупреждение от Центральной избирательной комиссии, напомнившей о недопустимости «речей ненависти».

Для того чтобы не допустить прихода к власти Нарендры Моди, правящий ИНК и его союзники стали одновременно раскручивать сразу несколько скандалов. Самый резонансный, пик которого пришелся на последние дни избирательного марафона, касался кастового происхождения господина Моди.

Возникший несколько тысячелетий назад институт каст и сегодня становится инструментом в политической борьбе. Напомним, что каждый индус принадлежит к той или иной касте, которая зарегистрирована в отдельном реестре: при желании о своей кастовой принадлежности можно получить соответствующую бумагу. Тема кастового происхождения Нарендры Моди взорвала избирательную кампанию — противники обвинили его в двойном обмане. Во-первых, в том, что он, будучи выходцем из высшей касты брахманов, якобы пошел на подлог: вписал себя в одну из низших каст. Во-вторых, Нарендре Моди приписали еще одно злоупотребление служебным положением — якобы, пользуясь должностью главного министра штата Гуджарат, он включил свою касту Modh Ghancis в реестр «Другие отсталые касты».

Стремление снизить свою касту для непосвященного в индийские реалии выглядит нелогичным. Казалось бы, человек, наоборот, должен быть заинтересован в повышении своего кастового рейтинга. Однако, как пояснил «Ъ» известный индийский эксперт, вице-президент Observer Research Foundation Нандан Унникришнан, лица, включенные в список «Другие отсталые касты», имеют немалые социальные льготы.

Кроме того, принадлежность к низшей касте позволяла Нарендре Моди в ходе избирательной кампании позиционировать себя как выразителя чаяний индийских низов — антипода «оторвавшейся от масс» семьи Ганди, контролирующей ИНК. Это обстоятельство и не давало покоя его оппонентам.

Парируя обвинения в адрес Нарендры Моди, руководство БДП бросилось доказывать, что каста Modh Ghancis была включена в список «отсталых» еще 20 лет назад, когда у власти в Гуджарате находился «Индийский национальный конгресс», и Моди соответственно не имел к этому никакого отношения. Сам же Моди заявил, что в ИНК работает «департамент грязных дел», собирающий компромат на политических противников.

Менее чем за сутки до последнего дня голосования Нарендра Моди получил еще один удар. В австралийских территориальных водах было перехвачено индийское судно с крупной партией героина, которое, как выяснилось, ушло в плавание из Гуджарата. В связи с этим в партии власти обвинили Моди как главного министра штата в «подрыве безопасности морских путей Индии». В связи с этим руководству БДП пришлось перейти в контратаку и доказывать, что поддержание безопасности на море — это ответственность центрального правительства, а не правительства штата.