Тарута

Сергей Тарута – это донецкий связной. Говорит, что уже четыре месяца является единственным человеком, который связывает область и Центр. Губернатор Донецкой области лишен пафоса, но ему же нужно как-то объяснять, почему пришел во власть: «Нужно было спасать Донбасс, спасать страну. Хотя я скромный человек и по жизни отказывался от соблазна поработать в государственных органах».

Еще раз «грустный пафос» промелькнет в его словах, когда губернатор будет отвечать на вопрос, не страшно ли ему за свой меткомбинат в Алчевске: «Там сделана реконструкция на $4 млрд. Туда вложено столько, сколько не вложено во все другие заводы. Это самый современный завод… Патриотизм и любовь к стране дорого обходятся». Патриотизм и любовь еще много раз пригодятся Таруте при работе в полуразрушенном крае…

Мы говорили с губернатором области о рисках социальных бунтов, вызванных войной и подступающими холодами, о создании собственного политического проекта под местные выборы и о том, готов ли он стать «батей» для Донбасса.

С Ахметовым общаетесь? Как он сейчас?

Сегодня все имеют огромные проблемы, дикие эмоции и глубокое разочарование от того, что происходит на Донбассе.

Он же несет потери.

Он несет огромные потери. Кто имел больше бизнеса в регионе, тот и больше страдает.

Он в разговорах с вами не высказывал сожаление, что не совсем правильно повел себя, когда конфликт только набирал обороты? Имею ввиду и его ночной визит к захваченной ОГА, и некоторые другие вещи.

Я был свидетелем этого. К нам тогда приехал Ярема с большой группой спецназа, чтобы освобождать здание. Были попытки переговорного процесса, но – с представителями Донбасса. Ринат считал, что своей репутацией, в частности, своей непреклонной репутацией среди молодежи он сможет переломить ситуацию. У него была искренняя уверенность в этом. И в той ситуации идти без охраны в толпу, где далеко не все были в адекватном состоянии, где у людей в руках была арматура, это был поступок.

Ну, там же Коля Левченко рядом был.

А что Коля Левченко? Он сам еле убежал с трибуны возле исполкома, а если бы не убежал – его бы хорошо отлупили. И тогда Коля в полвторого ночи позвонил Ринату и уговорил его приехать словами: «Ты сможешь их убедить и договориться, чтобы они вышли». И Ринат ехал в уверенности, что ему удастся решить этот конфликт. А мы находились в областном управлении милиции: был Ярема, был я, был Пожидаев (руководитель донецкого областного УВД — LB.ua), представитель СБУ и прокурор. Мы всё обсудили и решили: переговорный процесс должен быть, нужно идти и разговаривать. И Ахметов пошел туда. А толпа была не совсем адекватная. Для этого нужно иметь определенную смелость. Имея то, что имеет он, пойти туда с реальным риском, что тебя могут, извините за словечко, «замочить»…

Я с ними тоже пытался разговаривать, но потом понял, что это бесполезная затея. Просто переговорщики должны быть под стать толпе. А тут пришел я, в очочках, и начал интеллигентно с ними говорить. И понял, что мы совсем на разных полюсах. Ринат думал, что он сможет, но оказалось, что вот этот протест вынес на поверхность людей, для которых Ахметов совершенно не является авторитетом. А вот автомат и такие же «отбитые», как они сами – да.

Когда здесь еще не было множества политтехнологов, когда не было боевиков, еще была возможность с ними говорить, была возможность проводить эффективные спецоперации. Мы надеялись, что нам помогут. Но спецоперацию так и не провели.

По очищению ДонОГА?

Конечно. Прибыло 1100 человек спецназа, но смелых не нашлось.

В Киеве?

Нет, из тех кто пошел бы это и сделал. Каждый сказал, что это не его специализация. Дескать, этим «Альфа» занимается. Но «Альфы» не было. Там было другое спецподразделение. Они говорили, что будут в периметре, но в штурмовую группу не пойдут.

С 20-го мая на LB.ua появилось лишь 12 новостей, в которых вы фигурировали. С одной стороны, это говорит о том, что вы не популист; с другой – о недостаточности публичных инициатив со стороны губернатора самой горячей области страны.

Не соглашусь. Потому что столько инициатив, как у нас, и то, как мы держим руку на пульсе… Есть полный контакт с руководством городов. В области не разрушена система управления, как это произошло в Луганской области – где есть север области и где есть остальная территория, на которой уже давно происходит гуманитарная катастрофа.

А инициатив у нас достаточно. Просто не все из них можно озвучивать. Что возможно озвучить в Днепре или в Запорожье, о том абсолютно вредно говорить в Донецкой области. Но где надо – мы говорим. Проделана большая идеологическая работа в отношении мифа, что Донбасс может благополучно жить в составе России. Мы заложили и начали реализовывать большую программу по искоренению коррупции.

Вам не кажется, что тогда, в марте-апреле, развенчание мифа, что Донбасс кормит Украину, еще больше озлобляло немалую часть населения? Люди привыкли чувствовать свою исключительность, а им говорят: вы – дотационные.

Мы же должны исходить из правды, да? Долгое время существовала иллюзия, что регион кормит страну. Это и так, и не так. То, что экономика Украины зиждется на тяжелой промышленности – это факт. То, что экономическая самостоятельность региона сразу же обернется благами – это абсолютно не так. И донесение с моей стороны реальной статистики никак не ухудшило ситуацию.

С нашей стороны идет максимальная отдача сил и знаний. Команда, работающая в Донецкой области – одна из самых интеллектуальных и профессиональных среди всех ОГА. Такой команды нет ни у кого. Мы делали всё, что провести здесь деэскалацию конфликта. Но вы же сами понимаете: это конфликт не внутренний, а внешний. Этому мы точно не могли противостоять.

По поводу работы команд: вы сами являетесь объектом постоянного троллинга со стороны замов Коломойского.

Это дешевый популизм и не более. Люди не понимают, где мы работаем, и не знают, как мы работаем.

В апреле вы говорили, что социальный протест пока меньше, чем идеологический. И добавляли: «И слава Богу». Мы же осенью можем получить много-много социальных бунтиков в полуразрушенных городах.

Ближе к зиме, конечно же, можем получить. И сейчас есть проблемы, большие претензии с нашей стороны. Когда отделение Нацбанка прекращает работу, когда казначейство также не работает и не выплачивает законно заработанное по нескольку месяцев.

Казначейство можно понять.

Принимаются чисто субъективные решения. Я не вижу для них непреодолимых рисков.

Да, было два риска. Первый — когда была попытка захвата казначейства, и второй – когда пытались зайти в систему. Хотя это были больше страхи, чем реальная акция по внедрению в электронную систему платежей. Но потом мы договорились, что никто не будет мешать работе организации. То же самое касается работы Нацбанка. Сегодня риски есть, но они взвешенные.

А сейчас имеем ситуацию: мы делаем перечисления в центр, а назад ничего не получаем. Поэтому мы говорим: отдайте наши законные деньги, которые мы сами и заработали. Ведь Донецк за 7 месяцев выполнил план отчислений на 101%.

Да, есть риск для «Приватбанка», но есть же другие, менее рискованные структуры. Государственные банки, например. В конце концов, безналичные платежи набирают обороты, и деньги можно было просто перечислять на карточки.

Потому что риск захвата инкассаторских машин «Приватбанка» действительно большой. Потому что этот банк ассоциируется с Коломойским, а тот – с Ярошем. И в восприятии многих на Донбассе и Ярош, и Коломойский – это те два противника, с которыми борется регион. В восприятии многих Ярош продолжает убивать детей, в восприятии некоторых – ест детей.

Все-таки есть недоработки в информационной политике…

Да ведь на территории, которую контролируют боевики, ничего не изменилось. Там по-прежнему нет украинских каналов. Реальную правду там не знают.

Реальную правду до конца и на «свободных территориях» не знают. Что касается, например, некоторых действий заместителей Коломойского. У них нет оснований для претензий к нам, а вот у нас гораздо больше претензий к действиям некоторых товарищей, которые находятся в Днепропетровской области. При этом мои замы ни разу ничего плохого не написали в отношении любого из губернаторов.
«Если я скажу, что создал и финансирую добровольческие батальоны, сразу стану на Донбассе врагом №1»

Почему нет ни одного командира добровольческого батальона, который бы плотно ассоциировался с именем Сергея Таруты?

А вот вы сможете сказать, кто конкретно и какой батальон создавал?

Поставили в тупик.

На самом деле, имеет место незнание специфики Донбасса и возможностей выживания здесь. Если бы я публично сказал, что создаю батальоны, на этом бы моё нахождение здесь и закончилось. Потом что на Донбассе продолжают ненавидеть украинскую власть. И если мы хотим «лечить» этих людей, и не с автоматом в руках…

Понимаете, из Киева ситуация видится совсем иначе. Из Киева не видно, какую беду приносят некоторые батальоны, которые своими действиями ничем не отличаются от террористов.

Вы о мародерстве?

В том числе. И когда кто-то рассказывает, что он что-то там создаёт, то это большая иллюзия правды. Есть информационная пропаганда, которая, в частности, навязывает штамп, что Ляшко воюет. А на самом деле, он использует всех.

Я не могу здесь, на Донбассе говорить, что я создал и финансирую добровольческие батальоны, потому что сразу же стану врагом №1. А мне нужно быть доктором №1. Я и так уже персона нон грата для России, и так уже там арестовали весь мой бизнес и затюкали по полной программе.

А какое у вас в целом отношение к добровольческим батальонам?

В целом, конечно же, позитивное. Но! Не все там патриоты, не все профессионалы, и очень много смертей из-за глупости командиров, которые являются популистами, а не военными специалистами. Кроме того, нами ведется системная работа по устранению такой проблемы как присвоение чужого имущества.