— Был ли ты знаком с Никитой Тихоновым и обвиняемыми по делу БОРН?
— Ни с кем из них я не имел чести быть знакомым (в материалах дела присутствует как минимум одна совместная фотография Железнова с Ильей Тихомировым, осужденным за убийство Джапаридзе на 10 лет лишения свободы и оправданным по делу БОРН).
– Какую роль играл депутат Курьянович, работавший с множеством националистических формаций тогда, да и сейчас?
– Я с ним ни на какие темы, кроме как помощи в моем деле, не общался. Скорее всего он ни о чем не знал или даже, если был в курсе, то не проявлял участия.
– Можно ли сказать, что Горячев и Евгений Валеев выполняли политический заказ?
– Конкретными фактами в пользу заказа «сверху» не располагаю, конспирологию разводить не хочу. В. некоторые вопросы задавал, сверяясь с ежедневником. Он не заморачивался темой. Кто эти вопросы через него транслировал, и за всем процессом глобально стоял выше Горячева, если таковые люди вообще были – повторю, сказать не могу. Тут можно бесконечно долго гадать и домысливать.
Да, сугубо теоретически, кто-то из курирующих молодежную политику мог посчитать, что антифа стало слишком много, что они бесконтрольные. Но одно дело – попросить правоохранителей «не заметить» драку, совсем иное – отдать прямой приказ на убийство. Никто из реальных политических функционеров не стал бы так рисковать и вообще мараться такими аферами, где нет никаких внятных дивидендов. Вероятнее, что лично Горячев, без всякой протекции «сверху», решил использовать бывшую тогда на слуху тему «войны» националистов и антифашистов. Он имел амбиции стать авторитетным националистом легального поля, чье слово имеет влияние на радикалов.
– Однако, остатки «Русского образа», до недавних времен, имели влияния на националистов через «Правоконсервативный альянс», ряд правых СМИ.
– Это же все карликовые виртуальные тусовки, а не организации. Они иногда пафосно пытаются высмеивать молодежные субкультуры, но, по сути, являются сами являются маргиналами. У них ноль ресурсов и авторитета. Пустые слова глашатаев «интеллектуального национализма», не подкрепленные никакими делами, способны привлечь лишь женственных по своей природе дегенератов.
– Какова дальнейшая судьба консервативного политика Ильи Горячева?
– Никакой политики ему конечно же не светит. Он никогда и не был толком политиком… Журналист с политическими амбициями, вот. Получил срок. То, что закроют надолго, очевидно, было с самого начала всем, кроме него самого. Его ставка прогорела. Второго Евно Азефа (террорист эсер и одновременно агент царской охранки) из него не вышло. Он явил свою бесполезность для всех тех структур, которые когда-то делали инвестиции в «Русский Образ». Илья попытался обмануть и соратников, и ментов, но запутался в собственных интригах. Неудивительно, что ему обе стороны демонстративно отомстили.
– Тебя обвинили в клевете после выхода твоих комментариев о деле БОРН для «New Times».
– Не имею никакого мотива для оговора. Горячев меня более всего удивляет своей непоследовательностью – сначала постоянно меня упоминал в своих письмах, теперь адвокат его отнекивается, дескать мы с ним вообще не были знакомы… Забавно. Мне кажется, Илья в определенный момент запаниковал и решил превентивно меня дискредитировать. А его адвокат Марк Фейгин, я так понимаю, своим комментарием хотел донести до меня, что если подтвержу сказанное тогда вновь, то буду проходить по следствию как подельник его клиента.
– Зачем все это рассказал нашему изданию? Месть?
– Отнюдь. Разве что брезгливость. Пусть пишет обо мне любые пасквили, мне на все то плевать… Горячев, Валеев и им подобные псевдонационалисты – до предела циничные, беспринципные люди. Они на крови хотели себе сделать политический капитал. И та, и другая сторона для них были не более, чем инструментами. Когда поняли, что им не удается навязать власти свою повестку, а затеянное приведет скорее в казенный дом, чем во власть, то, конечно, поспешили откреститься от своих «трудов». Что ж, у одного не вышло.
Максим Собеский
Блокнот
