2016 Продолжение упадка или реконсолидация?

Осенью 2016 года украинские страсти порядком остыли, но украинский раскол русского национализма вряд ли можно считать преодоленным: речь идет не просто о разногласиях по важному государственному вопросу, а о настоящей войне с кровью и жертвами, ставшей для русских националистов «гражданской войной». А внутривидовая борьба, как известно, бывает более жесткой, чем межвидовая.

Еще один фактор, ослабляющий националистическое движение, — усиление полицейского давления государства на ультраправые политические структуры.

По мнению политолога Станислава Белковского, «националисты всегда рассматривались путинским Кремлем как самая опасная сила — гораздо более опасная, чем либералы».

Он назвал несколько причин, которые, на его взгляд, внушают опасение Кремлю. «Во-первых националисты потенциально имеют гораздо большую базу поддержки в обществе. Во-вторых националисты более готовы к активным уличным действиям, чем либералы и даже левые, — сказал Белковский в комментарии Открытой России. — Кремль сам из себя долгое время изображал националиста — прекрасно зная, что это не так. А когда ты прогоняешь какой-то пиар-фейк, истинный носитель той идеологии, которую ты приписываешь себе, выглядит опасным для тебя, так как может тебя разоблачить и занять твою нишу — пусть не сразу, но в перспективе. Поэтому националисты всегда были объектами самого жесткого давления с кремлевской стороны. И те либеральные аналитики, которые утверждали, что Кремль культивирует национализм, стимулирует его, мягко говоря, ошибались и ошибаются».

При этом политолог не исключает, что постепенно украинский раскол может быть преодолен. «Националистическое движение развалилось на почве «крымнашизма» и событий весны 2014 года, когда у части националистов возникли иллюзии по поводу торжества «русской весны», «русского мира». Но сейчас даже значительная часть оголтелых «крымнашистов», находящаяся непосредственно в Крыму, перешла к оппозиционной риторике, — отмечает Белковский. — Они говорят, что 2,5 года нахождения Крыма в составе России обернулись большим разочарованием: коррупции не стало меньше, чем было при Украине, зато не стало свобод, которые существовали в Украине, а вопреки обещаниям развития Крыма не происходит. Санкции есть — развития нет. Никакой «русской весны» не случилось: она оказалась блефом, а «русский мир» — пиар-операцией прикрытия для других задач, а не целью Путина. Все это, в общем, было ясно с самого начала многим, но не этой части националистов. Теперь может начаться реконсолидация националистического актива».

Белковский считает, что популяризации правых идей в оппозиционной среде может способствовать фигура Вячеслава Мальцева: «Какие бы споры ни происходили в партии ПАРНАС по поводу участия в недавних выборах Вячеслава Мальцева, я считаю, что его наличие в списке ПАРНАС было полезным уже потому, что реанимировало идеи национал-демократии в практическом измерении: стало понятно, что Касьянов и Мальцев могут идти в одном предвыборном списке, и это не является фантасмагорией».

Превратится ли в фантасмагорию «Русский марш» — неясно. В 2015 году Демушкин говорил о националистическом фланге как о «выжженной напалмом поляне», по которой «силовики ходят и добивают последних раненых». По его словам, в запрещенном ЭПО «Русские» «нет ни одного члена политсовета, оставшегося в России и на свободе».

Директор центра «Сова» Александр Верховский констатирует, что «упадок в националистическом лагере никуда не делся».

«Если мы вспомним ситуацию с прошлым «Русским первомаем» — это такой «Русский марш» с миниатюре, — то там тоже была полная разруха. Практически никаких событий на этом фланге не происходит — все находится в упадке. А Демушкин играет в какие-то игры: с его многократным осуждениям по административным статьям он все равно не может быть заявителем марша, ему все равно откажут, — отмечает Верховский. — Если они не выставят другого заявителя, то это будет означать, как это было в случае с «Русским первомаем», что никто ничего в действительности организовывать не хочет, и лучше получить от властей отказ, чем позориться».

Впрочем, сам Дмитрий Демушкин заявил Открытой России, что сроки его административных санкций истекли, и он имеет законное право быть заявителем массовых акций.

По мнению Верховского, полицейское давление действительно играет большую роль: «В последнее время очень сильно задавили эту среду. Националисты, кроме всего прочего, еще и сильно напуганы. То есть, с одной стороны, перспектив не видно, а с другой стороны, страшно».

Правозащитник считает, что националисты перестали видеть политические перспективы: «Даже в условиях запрета организаций, если было бы желание продолжать активность, то формы нашлись бы. Но националистический лагерь охватила депрессия.

«Сова» и «Мемориал» как последняя защита от полицейского добивания

Дмитрий Демушкин признался в беседе с Открытой России, что «согласование «Русского марша» идет очень тяжело». Он невесел, но старается демонстрировать бодрый дух: «Все же мы не может уступить, подготовку мы начали, «Русский марш» мы постараемся провести. Мы заручились коалиционной поддержкой: все более-менее активные уличные националисты, которые имеют какие-то объединения, сказали, что будут участвовать в марше. Поэтому будем готовить, а там как получится».

Националист готовит к очередному «Русскому маршу» организационную реформу.

Чтобы вывести своих единомышленников из-под давления полиции и спецслужб, Демушкин намерен предложить правозащитникам поучаствовать в марше в качестве распорядителей.

«Мы хотим, чтобы и «Сова», и «Мемориал» осуществляли мониторинг колонн и реагировали на лозунги, которые они считают недопустимыми. Я побеседовал с нашими либералами, чтобы они побеседовали с правозащитниками на этот счет», — признался ультраправый политик.

На вопрос о том, согласятся ли правозащитники, Демушкин ответил: «А чего не соглашаться? Они и так к нам все время ходят на «Русский марш». Чего им ходить неофициально, если мы их в заявку вписали?»

«Пусть идут, мы наделим их распорядительскими функциями, дадим бейджики, — обещает Демушкин. — И пусть заставляют полицию работать на месте, а то практика сложилась порочная, когда правоохранители спустя два года после проведения мероприятия возбуждают уголовные дела, а на самом «Русском марше» ни во что не вмешиваются. Зачем там тогда 5,5 тысяч полицейских находятся? Мне как организатору всегда ставят оценку «хорошо» по итогам мероприятия, а спустя два года ФСБ возбуждает уголовные дела».

Политолог Станислав Белковский не видит ценной политической интриги в том, согласуют ли «Русский марш» в 2016 году: «Заявка абсолютно вегетарианская, концерт на пять тысяч человек и шествие на десять тысяч в Люблино, а не в центре Москвы. Я вполне допускаю, что шествие разрешат, и уже потому никакого серьезного политического события не будет».

Белковский подчеркнул: «Если говорить о каких-то стратегических перспективах национализма, то они лежат в фарватере национал-демократии и связаны скорее с такими фигурами, как Алексей Навальный, чем с такими, как Дмитрий Демушкин».

Неизвестно, когда в русском национализме прогрессивное национал-демократическое направление станет господствующим и потеснит ксенофобов, ретроградов и этатистов. А пока перед националистами в полный рост стоят невеселые перспективы — и тактические, и стратегические.

Впрочем, вряд ли в России они существенно более радужны у сторонников либеральных и левых идей.