Путинцы сочиняют глупые тексты про миграцию, которые сводятся к тому, что мигрант — это де-новое домохозяйство, которое увеличивает ВВП, потребляет и производит товары и услуги, и нечего тут панику разводить. Может быть, так оно в Америке, но мы живем в России, и в России ситуация с мигрантами с чисто экономической точки зрения абсолютно противоположна нарисованной путинцами картине. Экономическая точка зрения сама по себе сомнительна — потому что человек не сводится к его вкладу в ВВП, человек живет в социально-культурном окружении, и возможность без опасений отпускать детей гулять на улицу не менее важна, чем абстрактный «рост экономики». Но ладно, поговорим про деньги.
В России мигранты снижают оплату труда, что, в свою очередь, тормозит модернизацию экономики и сжимает внутренний рынок. Грубо говоря, если минимальная сумма, за которую вы можете нанять дворника, составляет 60 000 рублей в месяц (дешевле вот вообще никак), то очень скоро вы обнаруживаете, что мужчина, за 60 тысяч рублей метущий двор метлой — это неэффективно. Гораздо эффективнее посадить мужчину на уборочный мини-трактор (широко распространены в Европе, кстати), чтобы он за те же 60 тысяч рублей с помощью механизации убирал в 2–3 раза больше территории. Зарплату вы платите ту же, но получаете в разы больше убранной территории. Само собой, что для начала надо будет вложиться, инвестировав в покупку мини-трактора (то есть создав заказ для машиностроительной отрасли в стране) и в обучение работника (образовательные услуги). Более того, получив 60 тысяч рублей, ваш высокооплачиваемый дворник может подкопить и поехать, например, в Крым (авиабилет — доходы для российской авиации, заказы на российские самолеты в связи с ростом нагрузки на транспортную инфраструктуру, оплата услуг отеля — отель делает заказы на еду, развивая сельское хозяйство, делает заказы на белье, развивая легкую промышленность, заказывает химию для уборки номеров — химическая промышленность, оплачивает услуги горничной, которая, в свою очередь, тратит полученное жалование дальше в экономике). Или, скажем, дворник может не ехать в Крым, а купить отечественный автомобиль, опять загрузив работой длинные технологические цепочки.
Иначе говоря, выплаченная дворнику высокая зарплата не пропадает, а превращает его в потребителя высокотехнологичных услуг, и потраченные на дворника деньги дальше продолжают работать на российскую экономику (потому что любая глобальная компания всегда начинается с внутреннего рынка, и чем больше внутренний рынок — тем мощнее база для первоначального развития и тем сложнее экономика и больше число технологических цепочек, которые этот рынок может поддерживать).
Если вы нанимаете таджика за 20 тысяч рублей, то, во-первых, вам нет никакого смысла инвестировать в покупку тракторов — проще нанять второго такого же таджика, и эти двое будут дешевле даже нормального дворника (не говоря уже про дополнительные инвестиции в покупку техники). Модернизации не происходит. Более того, получающий 20 тысяч таджик может на них питаться разве что дошираком — он не способен служить потребителем высокотехнологичных товаров и расширять рынок чего-то кроме дешевой китайской лапши. Наконец, часть полученных денег таджик отправит домой, выводя их из российской экономики и спонсируя экономику таджикскую (то есть даже производство лапши будет за эту зарплату развиваться не у нас, а в Таджикистане). Даже больше: таджик устроится на работу неофициально или полуофициально — с его зарплаты не будут идти нормальные налоги, не будут оплачиваться социальные сервисы, не будет никакой пользы обществу. Обществу приёдтся учить–лечить этого таджика, не получая от него ничего взамен (классическая схема: хозяин таджика приватизирует прибыль от рабского труда, но национализирует убытки на социальное содержание раба, особенно больного). Наконец, русский мужик, который за 60 тысяч с радостью убирал бы улицы, переехав из своей загибающейся деревни, останется в этой самой деревне, и правительство будет вынуждено из наших налогов тратить средства на какую-нибудь очередную программу спасения села, превращая этого мужика в иждивенца — хотя он мог бы работать на нормальной работе, да еще и расширять внутренний рынок. Страдает вся экономика и все общество, а наживаются только махинаторы из ЖКХ, перекладывая убытки на всю нацию.
И это мы еще рассмотрели умеренно-позитивный вариант: наш таджик не торгует героином (увеличивая расходы на борьбу с наркомафией и наркозависимостью, а также выводя десятки человек из состава рабочей силы в состав пускающих слюни дегенератов с исколотыми венами), наш таджик не участвует в деятельности этнических мафий (которые уже не создают общественное благо хотя бы в виде убранной улицы, а перераспределяют имеющиеся ресурсы, ведя абсолютно паразитный образ жизни и обескровливая производящие силы общества, а также лишая доходов госбюджет, мимо которого по черным каналам проходят миллиардные суммы), наш таджик от отчаяния даже не грабит прохожих, ухудшая криминогенную обстановку (а значит — уменьшая стоимость земли и недвижимости в районе), увеличивая расходы на правоохранительные органы и лишая граждан их честно заработанного имущества. И даже в радикальном исламском подполье наш таджик не состоит, не занимаясь исламским активизмом и не выдавливая из страны перспективный средний класс, которому среди всего этого аллахакбара жить не очень хочется.
Наконец, наш таджик еще не перевез свою семью в Россию, заставив вас оплачивать роды его жены («родильный туризм» в РФ из Средней Азии набирает обороты), заставив вас оплачивать лечение-обучение-детские сады для его детей (в которых, скорее всего, не хватит места детям вашим), заставив вас оплачивать программы его интеграции и интеграции его семьи с тем, чтобы дети таджика выросли приличными людьми и могли бы конкурировать с вашими детьми за высокооплачиваемые рабочие места. Это, впрочем, утопический сценарий — как отмечает сам Бутрин, второе поколение мигрантов обычно работать за копейки уже не хочет, зато массово пополняет ряды организованной преступности, начинает заниматься политическим активизмом в пользу меньшинств (вы завезли радикально других людей — логично, что вскоре эти люди осознают себя меньшинством и как меньшинство начинают качать права). Во втором поколении нет даже сомнительной пользы от кое-как убранной улицы за 20 тысяч рублей, зато есть «тожероссияне», которые считают, что все им должны, после чего у вас на улицах образуются «шариатские патрули», этнические гетто с наследственной безработицей, этнокриминальные организации и субкультуры и другие проблемы на поколения вперед.
Резюмирую: текст путинцев рассчитан на совсем наивных трудящихся, неспособных увидеть экономические цепочки целиком и целиком просчитать последствия завоза малоквалифицированных инокультурных мигрантов, создающих целый спектр проблем от необходимости интеграции и ассимиляции до архаизации экономики и в дальнейшем развала производственных цепочек дармовой рабочей силой (которая в силу своей дешевизны не может выступать потребителями высокотехнологичных продуктов). Конечно, с высококвалифицированными мигрантами, как в США, совсем другой разговор, Илон Маск — не таджик, но мы говорим именно об РФ (о стране, из которой Илоны Маски как раз уезжают), и тут дела обстоят именно так, как они обстоят.
Стать страной Первого мира с мощной экономикой можно только тогда, когда покупка экскаватора (со всей вытекающей отсюда необходимостью производственно-образовательных цепочек, от заводов до конструкторских школ) станет выгоднее, чем наём десяти таджиков с лопатами (которые развивают не машиностроение, а взяткостроение в органах МВД). Но при неограниченной миграции из нищих стран такой момент настанет нескоро (если настанет вообще).
Хочешь будущее с электроникой-кибернетикой-сингулярностью? Закрой границы и заставь работодателей вкладываться в модернизацию оборудования — это единственный способ повышения нормы прибыли при дорогой рабочей силе.
Текст: Егор Погром
