Статья «Наемничество» — кого сажают в России, Белоруссии и Казахстане. Разбираем на конкретных примерах.

В Казахстане и Белоруссии продолжают выносить приговоры местным жителям, воевавшим на востоке Украины. Возбуждаются уголовные дела в отношении участников донбасской войны и в России. Правда, в нашей стране закон работает очень избирательно: под следствие попадают только те россияне, которые воевали на стороне украинского правительства против сепаратистов. Не известно ни одного случая, когда по статье «наемничество» под суд попал бы россиянин, воевавший в составе вооруженных формирований самопровозглашенных ДНР и ЛНР.

Белорусский фронт украинской войны

По данным КГБ Белоруссии, в Украине в разное время повоевали 58 жителей республики (реальная цифра может быть гораздо более серьезной). Отличительной особенностью белорусского добровольческого потока являлось примерно равное количество симпатизантов Украине и ДНР-ЛНР. В этом проявлялась давняя специфика белорусского правого движения, сформировавшаяся еще в 90-е годы прошлого века: есть пророссийские белорусские ультраправые, ориентирующиеся на «русский мир» и «славянское единство», и есть собственно белорусские националисты, считающие украинских националистов дружественным движением. Уже в 2013 году члены белорусских националистических организаций принимали активное участие в украинской «Революции достоинства», а одним из первых погибших в столкновениях с «Беркутом» был белорус Михаил Жизневский.

Самый известный белорус, участвовавший в донбасской войне — Сергей Коротких, по прозвищу «Малюта». Коротких интересен тем, что представляет «смешанный тип» белорусского ультраправого. В 90-е годы «Малюта» принимал участие в оппозиционном протесте, был близок к правому Белорусскому народному фронту, за что, по его словам, был исключен из школы КГБ. Разочаровавшись в прозападной оппозиции, Коротких вступил в белорусское отделение «Русского национального единства». Затем, уже в Москве, участвовал в деятельности другой ультраправой российской организации — Национал-социалистического общества. С 2014 года «Малюта» воевал на востоке Украины в рядах батальона «Азов» (большую часть личного состава «Азова» во время активной фазы войны составляли украинские националисты). В декабре 2014 года президент Петр Порошенко вручил Сергею Коротких украинский паспорт.

Судьба белорусов, которые, отвоевав, вернулись на родину, складывается не так гладко.

В январе 2016 года на совещании по вопросу охраны государственной границы Лукашенко заявил, что некоторые участвовавшие в войне на Донбассе белорусы «позируют уже в Минске с оружием».
«Наше отношение к таким воякам, которые воевали в Украине с той или иной стороны, вы знаете», — сказал Лукашенко силовикам и в свойственной ему жесткой манере потребовал от пограничников, милиции и КГБ «мгновенно разбираться» с такими людьми, так как «никаких позеров, никаких боевиков в стране быть не должно».

Впрочем, правоохранители начали плотную работу по «украинским белорусам» еще до грозных президентских наказов. Региональные управления МВД вели учет граждан, выезжавших в Украину с целью участия в боевых действиях. А в конце 2015 года в Уголовный кодекс Белоруссии были внесены изменения, позволившие привлекать к ответственности даже участников боевых действий, действовавших без корыстной составляющей — одного из главных квалифицирующих признаков статьи «Наемничество», схожей с такой же статьей российского УК. После этих изменений уголовного кодекса МВД передало в Генпрокуратуру и Следственный комитет для «правовой оценки» 16 материалов проверок в отношении 24 граждан республики, «которые принимали либо принимают участие в боевых действиях на территории Украины в составе вооруженных формирований с обеих сторон конфликта».

Корыстный мотив — главная головная боль силовиков, желающих привлечь к уголовной ответственности людей, воевавших без санкции государства в другой стране. Как правило, для идейно мотивированного добровольца вопрос денежного вознаграждения не является первостепенно важным. Такой доброволец воюет, движимый силой своих убеждений, зачастую не зарабатывая на войне, а наоборот, тратит на войну собственные деньги: покупает за свой счет обмундирование и амуницию, из собственных сбережений обеспечивает себе «карманные расходы».

Конечно, российские репрессивные органы, вольно трактуя любые законы и действуя исходя из политического заказа сверху, свободно могут привлечь по статье «Наемничество» человека, вступившего в украинский добровольческий батальон (даже если этот активист не получал там никакой зарплаты), но при этом игнорировать и массовый поток наемников из России в ДНР-ЛНР в 2014–2015 годах, и работу ЧВК «Вагнера» в Сирии в 2016–2017 годах. Однако белорусские милиция и КГБ, судя по всему, более законопослушны, чем их российские коллеги. Поэтому до появления в УК Белоруссии статьи 361-3 («Участие в вооруженном формировании одной из противоборствующих сторон на территории иностранного государства, а равно участие в вооруженном конфликте, военных действиях без уполномочия государства и при отсутствии признаков наемничества») КГБ и МВД вынуждены были сооружать обвинения по другим статьям.

Например, 20-летнего Станислава Гончарова по прозвищу «Террор-машина», успевшего повоевать в батальоне «Азов», приговорили в Витебске к семи годам колонии усиленного режима за хулиганство, разжигание расовой и национальной вражды, а также за грабеж. Судили Гончарова формально не за его деятельность в Украине, а за ультраправую активность в самой Белоруссии — со своей уличной группировкой он преследовал местных антифашистов и «лиц неславянской внешности».

Более интересна история Тараса Аватарова — жителя Белоруссии, который, по его собственным словам, полтора месяца пробыл в зоне Антитеррористической операции в Донбассе в составе подразделений «Правого сектора» (запрещен в РФ). Аватарова задержали в конце 2015 года на вокзале в Минске, когда он возвращался из Украины домой. Внимание милиционера привлек бронежилет, который виднелся из-под куртки у спавшего на лавочке Аватарова. Помимо бронежилета при обыске нашли осколочную гранату к станковому гранатомету и сигнальный пистолет. Следствие настаивало на том, что у Аватарова была не просто граната, а сделанное на ее основе самодельное взрывное устройство. Сам Аватаров утверждал, что граната 1979 года выпуска вообще не была боеспособна. Тем не менее, беларус был приговорен за хранение и контрабанду оружия к пяти годам лишения свободы.

Первым белорусом, отправившимся за решетку по новой, «некорыстной» статье 361-3 белорусского УК, стал житель Витебской области Алексей Ершов, сражавшийся на стороне ДНР. В сентябре 2017 года его приговорили к двум годам ограничения свободы без направления в исправительные учреждения. Витебский областной суд признал Ершова виновным в «идеологическом наемничестве». Изначально ему вменяли в вину обычную статью «Наемничество», но доказать получение Ершовым денег за участие в военных действиях не удалось. Это первый осужденный в Белоруссии боевик самопровозглашенных ДНР-ЛНР.

Казахстан, напуганный призраком сепаратизма

В сентябре 2016 года, одновременно с судом над Алексеем Ершовым завершался суд в другой части бывшего СССР — в казахстанском городе Семей (бывший Семипалатинск). Там тоже судили бывшего боевика ДНР, воевавшего в Донбассе с июля по декабрь 2016 года.

В Казахстане, как и в Белоруссии, уголовный кодекс пополнился статьей о некорыстном незаконном участии в боевых действиях (статья 162-1, «Умышленное неправомерное участие гражданина Республики Казахстан в вооруженных конфликтах или военных действиях на территории иностранного государства при отсутствии признаков наемничества»). Причем в Казахстане эта статья появилась еще в 2014 году — судя по всему, белорусы использовали казахский законотворческий опыт.