Фрагмент интервью с русофобом Расулом Мирзаевым со Спорт-Экспресса.

— Надо думать, в армии не обошлось без приключений. Раз уж они так к вам липнут.

— С русским командиром роты отношения не складывались.

— Расскажите.

— Стал я инструктором БМП-2. Курсантов учил ездить. Я уже был сержантом. В тот день принимал экзамен на полигоне с полковником. Отошел пообедать. Навстречу русский прапорщик. Противный мужик, наезжал на всех. Тут до меня докопался.

— На тему?

— А просто так. «Да ты офигевший кавказец…» Слово за слово. Я вскочил: «При чем здесь это — кавказец я или нет?»

— До драки дошло?

— Он кричит: «Пойдем, выйдем!» Тоже невысокий, но крепкий. Колобок такой. Ну, вышли. Хватает меня за шею. А у меня тогда коронка была — «прогиб».

— Бросок через себя?

— Да. И я этого прапора бросаю! Вниз головой! Так три раза повторяется. Встает весь грязный, пыхтит. Вытаскивает пистолет, на меня направляет. Дышит тяжело. Не видит, что сзади идет командир роты и молодые лейтенанты. Ору: «Что целишься долго? Стреляй, давай!» Он дуло опускает.

— А командир?

— Говорит: «Товарищ Мирзаев, идите в роту». Прапорщик начал вслед что-то про маму кричать. Я развернулся, хотел добавить ему — приятель удержал: «Не делай глупость, он провоцирует». Но потом в столовой спор продолжился. Командир роты вмешался — так прапорщик на него кинулся. Пришлось вмешаться, силу применить чуть жестче. Вот с того момента ко мне было другое отношение. Офицеры подкалывали: «Мирзаев, хоть ты боец, а у нас арматура под подушкой…»

— С прапорщиком больше не ссорились?

— Он заявление на меня настрочил. При всех подошел к нему: «Я мог бы тоже написать. Но не такой ссыкун». Все, его авторитет рухнул окончательно. А меня в Москву перевели.

— С дембелями конфликтовали?

— Конечно. Потому что молодых кавказцев бить не позволял. Недавно таксист в Москве узнал: «О, Расул, привет! Ты нас, курсантов, всегда защищал…»

— С первого дня все началось?

— Угадали! Вообще-то, чтоб взяли в армию, я заплатил четыре тысячи рублей. Иначе комиссовали бы — у меня и плоскостопие, и серьезная операция была.

— Еще группа инвалидности.

— Про нее-то с годами забыли. Я ходил, проверялся — врачи говорили: «Все нормально!»

— Обычно платят, чтоб не пойти в армию.

— А у меня — наоборот. Богом клянусь, отдал четыре тысячи рублей, занял у тети! Только армия могла изменить всю мою жизнь. Мечтал попасть в спортроту.

— В Дагестане перспектив не было?

— Никаких. Мог стать наркоманом. Спортсменом-неудачником. Грузчиком. Или умереть на море. Браконьером к тому времени я уже был. Черную икру добывал.

— Об этом расспросим. Так что случилось в первый армейский день?

— В поезде по дороге в Москву вспыхнул конфликт. Три русских здоровяка отозвали молодых кавказцев. Начали обрабатывать: «Отдавайте бабки, иначе отмутузим…» Я кавказцев собрал — или мы все вместе против русских, или плохо наше дело.

— Подрались?

— Обошлось без мордобоя. Объяснили: еще раз кого-то из кавказцев дернут — мало не покажется. Вас трое, нас 25. Мне говорили: «Ты же аварец! Посмотри, за кого заступаешься?» Но для меня это значения не имело.

Распределили во Владимир. Стоим с товарищем перед штабом, сверху рота русских дембелей. Один из окна высовывается, оскорблять начинает. Я отвечаю: «Если ты мужчина — спускайся». Подходит ко мне русский офицер: «Мы здесь и не таких ломали». А я: «Пока тебя не сломали — потеряйся…»

— Дерзко.

— Я очень дерзкий был. Да и нельзя давать спуску в таких ситуациях. Наутро на плацу куча народа. Какой-то русский толстяк идет мимо — демонстративно толкает.

— Безобразие.

— Я ему по грудь — подбегаю, хватаю за талию: «Ты зачем толкаешься?» Он смеется. Еще за китель меня приподнимает, поддушивает. И я показал свою коронку.

— «Прогиб»?

— Да. Шлепнулся прямо на плац. Потом два контрольных. Вечером русские дембеля мне угрожали: «Все, конец. Сегодняшнюю ночь не переживешь». Давайте, отвечаю. Дужку от кровати на всякий случай отвинтил. Если что — резко вытащу. А ей и убить можно. Я же знал, как это делается в казарме — одеялом накрывают и бьют. Но со мной просчитались бы.

— Не было попыток?

— Не рискнули. День спустя слышу, русский комбат кого-то отчитывает по телефону: «Я же вам говорил — хачей ко мне не отправлять!» Про меня. Стою и смеюсь. А тот здоровяк оказался старшиной роты. Полгода нормально ладили. Армия для меня много нового открыла.

— Что, например?

— Смотрел на некоторых — понять не мог: как русских взяли в войска? Совсем слабенькие! У одного кисту в голове нашли, другой эпилептик. Я уж приноровился бляхой от ремня ему зубы разжимать, как приступ случается. Сослуживец-цыган, уезжая, эту бляху у меня потом увел. А я и в Москве часто эпилептиков встречаю. Как будто их специально кто-то на меня выводит! То гулял в парке Горького — передо мной девочка упала, никто не сообразил, в чем дело. А я выхватил воду у кого-то, привел в чувство. То в чайхане на Арбате другая девчонка «закинулась». Все на нее смотрели, смеялись. Думают, прикалывается. Я подскочил — одну пощечину, другую, водой побрызгал…

— Вы же в военном университете учились.

— В МВВКУ. После армии помогли поступить без экзаменов. Но сменился начальник, спорт прикрыли. Понял — надо соскакивать оттуда. Плюс конфликт с командиром взвода.

— На почве?

— Он издевался над курсантами. Хотел продемонстрировать, какой крутой. Я вступился. Сказал: «Будь мужиком!» Бесследно не прошло.

— Судебным приставом успели поработать?

— Как-то услышал от офицеров: «Ты выступаешь, не служишь — так что отдавай часть зарплаты…» Получал-то я копейки — сразу написал рапорт. А на задания как судебный пристав ездить отказывался. Я уволился. Будучи лейтенантом юстиции. Началась бродячая жизнь в борьбе.

— Свинину никогда не ели?

— Один раз, в армии. Командир отправил шашлык жарить. Мы были уверены, что это курица. Мясо белое, мягкое, никакого жира. Правда вскрылась, когда все умяли.

— Браконьерство — еще один поворот в судьбе.

— Вернулся я пятилетним из санатория — стал знакомиться с новой семьей. А меня плавать решили научить. Просто бросили в воду — вперед! Надо было к морю привыкать — все только им жили. В пятистах метрах от нас Каспий. Учился сети выставлять, ловушку на рыбу. Неделями на море зависал.

— Черную икру ели ложками?

— Ну а чем еще? Особенно хорошо шла жировая, мама делала с солью…

— В Москве втянуть в криминал вас пытались?

— Однажды знакомый предложил на «стрелку» съездить. Пообещал тысячу рублей.

— Маловато.

— А для меня тогда это была приличная сумма. Тем более, особо ничего не требовалось. Просто постоять рядом, посветить лицом. Но по дороге нас выцепили полицейские. Прижали к обочине, тормознули. Вытащили из машины с криком: «Руки за головы!»