Кто объявляет мусульман «фашистами»?
В начале января из уст президента США Трампа вновь прозвучало имя его бывшего советника и главного стратега его избирательной кампании Стивена Бэннона. «Стив Бэннон не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моему президентству. Когда его выгнали, он потерял не только работу, он потерял рассудок», — заявил Трамп.
Впрочем, речь в данном случае шла о реакции на книгу «Огонь и ярость. Внутри Белого дома Трампа», которая содержит инсайдерскую информацию о подробностях политической «кухни» нового президента США.
Но не следует думать, что так легко отрекаясь от своего ближайшего помощника Трамп перестает разделять его взгляды, которые в виде политических лозунгов были использованы в избирательной кампании. Чего же особенного во взглядах Бэннона, из-за которых его называют антилибералом и антисемитом, белым расистом и исламофобом?
Прежде всего с Трампом их роднит тезис о том, что Америка ведет «полномасштабную войну против исламофашизма», угрожающего «христианско-иудейской цивилизации».
Термин «исламофашизм» уже давно взят на вооружение и крайне правыми, и либеральными политиками. Однако, тем более удивительно, что изобрел его француз из семьи евреев-эмигрантов из России, востоковед-исламовед Максим Родинсон, чьи родные погибли от рук настоящих нацистов. Удивительно и то, что при этом Родинсон придерживался марксистских взглядов и даже был одно время членом французской Коммунистической партии.
Этот термин был употреблен им для того чтобы охарактеризовать политический режим, который сложился в Иране после исламской революции 1979 года. Он пришелся как нельзя кстати идеологам вторжения в страны Ближнего Востока, которое после 11 сентября 2000 года тогдашний президент США Буш объявил «крестовым походом». В своем официальном заявлении он заявил, что организаторы терактов «ненавидят нашу свободу» и именно поэтому атаковали Америку.
Затем этот термин начали популяризировать политики и представители западных СМИ. При этом все мусульмане, которые не принимают ценности западной цивилизации, рисковали попасть в «исламофашисты». На Западе представители разных политико-идеологических течений негативно относятся к исламу по разным причинам. Марксисты и левые – за то, что понятие справедливости в исламе религиозная, а не классовая категория и мусульмане не приемлют силовой отъем собственности у богатых. Либералы – за то, что ислам имеет свой набор моральных ценностей и категорически не согласен с пониманием свободы как вседозволенности и освобождения от морали и нравственности. Европейские националисты — за «размывание» национальной идентичности европейцев и за то, что мигранты из мусульманских стран борются за сохранение своей идентичности, отказываясь ассимилироваться. Дело уже дошло до того, что печально известный голландский политик-националист Герт Вилдерс сравнил Коран с «Майн Кампф».
При этом, правда, он «забыл», что нынешнее благосостояние Европы во многом базируется на том, что в прошлом она беззастенчиво грабила свои заморские колонии, в том числе и в мусульманских регионах мира. При этом то, что делали колонизаторы с местным населением больше подходит к определению обыкновенного фашизма, с которым Европа столкнулась в 20-м веке. Те же голландцы, от лица которых вещает Герт Вилдерс, при подавлении восстаний мусульман на территории бывшего султаната Ачех сформировали из индонезийцев-немусульман подразделения жандармерии под командой офицеров-голландцев, которые не просто убивали, а стремились морально сломить местных жителей, внушить им страх перед колонизаторами. Жандармы врывались в деревню, выгоняли мужчин из жилищ, заставляли их стать на колени и рубили головы. Иногда жандармы заставляли обреченных на смерть людей взбираться на кокосовые пальмы, а затем устраивали стрельбу по цели, состязаясь в меткости. Издевательства, по мысли офицеров жандармерии, должны были парализовать волю населения Ачех к сопротивлению и послужить уроком для оставшихся в живых.
Россию и исламский мир роднит то обстоятельство, что их обвиняют в нелюбви к демократии и нарушении прав различных меньшинств, попрании свободы слова и неприятии либеральной системы ценностей.
