Против чего посмели восстать белые «Дочери Европы».
В интернете стремительно набирает просмотры видео, придавшее новый поворот флешмобу #metoo. Он начался с обвинений в адрес одного еврейского продюсера, а теперь, похоже, уходит в большую политику. Подробности — в материале портала iz.ru.
«Дочери Европы», как они называют себя, записали любительское видео в память о женщинах, которые были убиты, изнасилованы, оскорблены, унижены и напуганы мужчинами. С одним уточнением. На этот раз не крутыми тузами мира шоу-бизнеса и не домашними насильниками, а мигрантами.
Это крайне болезненная сегодня тема для европейцев. Здесь всё, что ни скажи, будет банально и противоречиво. Банально, потому что все слова уже сказаны и в адрес политиков, и в адрес их политики, и в адрес мигрантов, и в адрес самих европейцев. И противоречиво, потому что как не было единого мнения по вопросам беженцев, так его и нет. До сих пор в приличном немецком обществе нельзя позволить себе ляпнуть что-то недоброе про «понаехавших». Запретная тема, тестирование на мракобесие, толерантность и гуманизм. Но есть и другие приличные немецкие общества, в которых, как пар под гнетом, растут не просто недовольство и обеспокоенность, а страх. Но страх, как известно, категория неполиткорректная.
Причины возникновения и распространения движения #metoo тоже не так просты, какими кажутся. Одним ясно, как дважды два, что так с женщинами нельзя. Другие уверены, что Вайнштейна «завалили». В противоречие входят принципиально разные вещи: в первом случае — социокультурные процессы, мораль, этика, нравственность, гендерная эволюция и революция, во втором — большой бизнес с его жестокими играми без правил.
Так или иначе, но в отношении #metoo стремительно формируется мейнстрим общественного мнения с поправкой на личное отношение, продиктованное собственными травмами, убеждениями и опытом. Не случайно возмутятся «легкомысленные» француженки во главе с Катрин Денев, которые в отличие от заигравшихся в гендерное равенство американок всегда знали, как обращаться с мужчинами, не раздувая из мух крокодилов, и умели устроить так, чтобы любовь и все связанные с ней неприятности проходили под категорией свобод, а не запретов и ограничений. Европейки не испугались Вайнштейна. Они испугались другого.
В видеоролике «Дочери Европы» говорят от имени пострадавших, изнасилованных и убитых женщин. «Меня зовут Миа, меня зовут Мария, меня зовут Эбба. Меня убили в Канделе, меня изнасиловали в Мальмё, надо мной издевались в Ротереме». В отличие от бездоказательных с процессуальной точки зрения заявлений пострадавших актеров и актрис, это всё то, что происходило и происходит в режиме реального времени. И как бы ни выкручивались европейские СМИ, где информация об очередном происшествии с мигрантами может сначала появиться в интернете, а потом спустя несколько часов исчезнуть, но невозможно слить в категорию слухов и домыслов ни новогодние беспорядки в Кельне, ни убийства, совершенные при свидетелях, ни изнасилования, зафиксированные полицейскими.
Установка «не разжигать» оправдана, как тактический ход, стратегически она оказывается провальной. Потому что политкорректность — это одно, а специально выделенные новогодние охраняемые зоны для женщин — это другое. Это тот самый неконтролируемый и неполиткорректный страх, который нельзя запретить и игнорировать. Он выводит противостояния, в том числе и гендерные, из умозрительных категорий «допустимо — не допустимо» в категории «выживу — не выживу», а это совершенно другой гамбургский счет по всем фронтам.
В декабре 2017 года в шведском городе Мальме группа молодых людей напала на 17-летнюю школьницу. Марию сначала изнасиловали, потом ей подожгли половые органы и бросили на детской площадке. Дальше всё происходило по уже отработанному сценарию нового европейского времени. В прессе сообщалось… Вернее, ни в прессе, ни прессе практически ничего не сообщалось. Ни о задержании преступников, ни их имена, ни гражданский статус.
Все, как всегда, всё понимали, но ничего поделать не могли. Спустя несколько дней жители Мальме вышли на митинг, требуя навести порядок и наказать виновных. Обвинили власти и прессу. Пошумели. Разошлись.
27 декабря на западе Германии в городке Кандел несовершеннолетний мигрант в магазине напал на 15-летнюю Мию В. и нанес ей ножевые ранения, от которых девушка скончалась в больнице. Нападавшего задержали, и началось жонглирование формулировками — якобы афганец, якобы Абдул, якобы несовершеннолетний, якобы бойфренд, якобы прецедент.
Возмущение жителей достигло такого масштаба, что глава местной Евангелической церкви всю проповедь твердил, что, дескать, нельзя обвинять группы людей на основании единичного случая, не сбивайтесь с праведного пути, убийство да не поселит ненависть и страх в наших сердцах!
Еще как поселит. Еще как уже поселило. Немцы давно обвиняют Меркель в том, что только бездетный человек мог развернуть такую миграционную политику. Но это отчаяние обывателя. В положении канцлера Германии вряд ли что-либо изменило даже наличие пятерых детей. Даже пятерых дочерей.
