Ну, так скажем, не совсем социалистического…
В каком-то смысле именно социалистического, потому что по способу моей деятельности, я руководствовался именно социалистическим принципом. Я работал вообще за бесплатно, для достижения неких общих идей, а себе брал только то, что, может быть, кто-то выделит из лишнего. Это была, в некотором смысле, огромная коммуна национал-патриотов. Я же себе никого не нанимал и никак не использовал этих людей, не использовал никакую добавленную стоимость. У меня в этом плане чисто социалистический труд. У меня первая запись в трудовой книжке появилась, когда я работал в сельскохозяйственном кооперативе «Теремок», сельхозпредприятии общества «Память», и я работал бесплатно, ради идеи. Это высший пилотаж социализма. А взамен получал ночлег, еду и форму.
Читатели узнают о вас много нового! Ну ладно, когда истекут шесть лет, в течение которых вам запрещено принимать участие в уличных мероприятиях, политической деятельности и так далее, вы планируете вернуться…
В Россию?
А вы планируете уехать?
Я не знаю. Честно говоря, до моего ареста я знал, что через три дня меня арестуют, а что будет через три дня сейчас, мне неизвестно.
Поткин встает и подходит к окну. Еще некоторое время он рассказывает о том, как нынешняя власть потихоньку воплотила большинство предложений ДПНИ: ужесточение миграционного законодательства, необходимость изучения русского языка мигрантами и посещение ими родной страны после нескольких лет работы в России.
Корреспондент «Ленты.ру» тоже подходит к окну и смотрит вниз. Веселые граждане из среднеазиатских республик продолжают шуметь и красить забор. «А что вы на это скажете?» — спрашивает он Поткина. «Мне уже не важно, — отвечает тот. — Пусть забор красят. Это я раньше кому-то помочь хотел, что-то сделать… А теперь мне все равно».
Беседовал Михаил Карпов
