Наци Пепе

Многие продолжают ассоциировать защиту окружающей среды, «органическое сельское хозяйство» и вегетарианство с левыми взглядами, но крайне правые также готовы снять с этой нивы урожай/

Вместе с органическим веганским салатом в Германии можно случайно купить немного ксенофобии, пишет Politico.

В культовом германском детективном сериале Tatort («Место преступления») обычно показывают преступления торговцев органами, похитителей детей и международных шпионов. Однако в одной майской серии преступниками неожиданно оказались фермеры, выращивающие органические продукты. Детективы выяснили, что обитатели мирной фермы в Шварцвальде придерживаются крайне правой идеологии «кровь и почва».

В каждой хорошей выдумке есть доля правды. Так называемые «био-наци» — не изобретение сценаристов: правые экстремисты в Германии действительно любят органическое сельское хозяйство и натуральные продукты.

Вегетарианство, веганство и органические продукты часто ассоциируются с левыми, прогрессивными политическими взглядами. Обычно приверженцы этих идей сочетают стремление к физическому здоровью с заботой о морали и обществе. Как правило, защита окружающей среды и прав животных — прерогатива «зеленых».

В последние годы, однако, производство «чистой» еды и даже защита прав животных стали любимыми темами крайне правых. В этом нет ничего нового. В XIX веке в Германии «естественное» питание было левой идеей, однако впоследствии эту тему подхватили фашисты. Еда и политика всегда были связаны, и сейчас «чистые» продукты возвращаются вправо.

«Белые супрематисты» в Германии и по всему миру отказываются от животных продуктов, выкладывают видео с рецептами на Youtube и спорят о том, подходит ли вегетарианская диета для «арийцев».

В 2012 году Фонд Генриха Бёлля, связанный с германской партией «Зеленых», привлек внимание общественности к движению крайне правых «органических» фермеров в земле Мекленбург-Передняя Померания. Покупатели невинных органических салатов могли косвенно финансировать неонацистов.

Местная неонацистская Национал-демократическая партия давно выступает против генной инженерии, патентов на живые организмы и иностранных инвестиций в добычу угля, так что может смело представлять себя как защитника окружающей среды.

Риторика крайне правого экологического движения особенно хорошо представлена в баварском журнале Umwelt & Aktiv («Окружающая среда и активный образ жизни»), посвященного защите природы, животных и «отечества». На обложках по очереди появляются идиллические фото германских сельских пейзажей и политические карикатуры, а между статьями о полезных травах, сокращении популяции пчел и запрете промышленной ловли дельфинов прячутся откровенно ксенофобские заметки.

Статья о пользе «лесных детских садов» представляет их как альтернативу обычным детским садам, куда ходят дети всех национальностей. Другая статья осуждает «варварство» исламских мясников (для забоя животных в соответствии с халялем нельзя использовать оглушающий электрический ток) и предлагает защитникам прав животных выступить против «ограниченного и холодного исламского фундаментализма».
Означает ли это, что все «зеленые» на самом деле «коричневые»? Не совсем. Хотя люди используют еду, чтобы продемонстрировать свою классовую, религиозную и политическую принадлежность, способы, которыми они это делают, очень сложны и переменчивы. Историк Коринна Трейтель объясняет, что «натуральная еда» в Германии использовалась многими политическими течениями.

Сам термин «натуральное» — очень гибкий. Он может означать отказ от переработанных продуктов, сахара, алкоголя и табака. Он может означать отказ от мяса или покупку продуктов с эко-ферм. И любой из этих выборов может быть использоваться для поддержки самых разных идеологий.

Одним из пионеров движения «натурального питания» был прогрессивный религиозный реформатор Эдуард Бальцер. В 1860 годах в Пруссии был голод, и Бальцер уверял, что вегетарианская диета сделает немцев крепче и здоровее, а также будет полезна для экономики: так как для выращивания овощей нужно меньше земли, чем для животноводства, вегетарианство может быть способом, которым Германия обретет сельскохозяйственную независимость. Он видел новую диету способом добиться имущественного равенства между немцами.

В начале XX века «натуральную» диету выбирали самые разные группы по самым противоположным причинам. Пацифист Магнус Швантье считал вегетарианство и защиту животных частью этики сострадания. Евреи выбирали вегетарианскую диету в том числе потому, что она позволяла им соблюдать кашрут незаметно. А националист Карл Вайнлендер волновался, что в случае войны между немцами и «монголами» последние победят, потому что не едят мяса.

Затем нацисты захватили идеи возврата к природе и приспособили их к собственным целям. Кулинарные книги обучали домохозяек кормить семью так, чтобы добиться «продуктовой свободы» Германии: использовать местные продукты, лучше всего сырые, и сократить потребление мяса, жира и яиц.

После Второй мировой войны ученые, работавшие на Третий Рейх, не остались без дела — одни развивали органические фермы в Западной Германии, другие пропагандировали новые диеты в Восточной.

Политика еды продолжает меняться. Многие из нас продолжают ассоциировать защиту окружающей среды, «органическое сельское хозяйство» и вегетарианство с левыми взглядами, но крайне правые также готовы снять с этой нивы урожай.