К двадцати одному году у Романа за плечами большая история. Он пожил в Австралии, пожил в Аргентине, но вернулся на родину – в Россию. Он был хулиганом, националистом, а стал православным семинаристом. Его побросало по свету, но только на Урале он смог прийти в себя и выбрать путь.
Моя мама — необычная женщина. Она родила меня, когда ей было девятнадцать лет. Не найдя общих интересов с моим отцом, она стала искать свою любовь в интернете, тогда это было очень модно. И наконец это случилась. В поисках своего человека она познакомилась с одним очень умным и красивым молодым человеком, жил он Австралии.
Австралия
Мы жили в городе Перт, на юго-западе материка. Помню, что мне там нравилось. Майкл хорошо зарабатывал, и мы часто ходили в Макдональдс, там мне покупали игрушки. Помню зоопарк — я там впервые увидел кенгуру. Кстати, рассказы про ядовитых пауков — это правда. Как-то под сиденьем моего кресла совершенно случайно нашли гнездо тех самых смертельно опасных пауков. Но они почему-то не вылазили, пока мы не подняли сиденье.
Меня отправили в садик. Австралийские садики отличаются от российских тем, что там почти на всех занятиях дети сидят на полу. Дома все разговаривали на английском. На русском языке мама только рассказывала мне сказки перед сном.
Но прожили мы в солнечной Австралии недолго — года четыре. Мама потом рассказывала, что жалела о том, что сдалась так быстро. Майкл был очень близок с родителями, и когда его отец умер, он не справился и начал употреблять наркотики. С наркотиками вообще все просто в Австралии. Он их легко доставал и постоянно жил в таком состоянии. Мама не выдержала, взяла меня, и мы вернулись в Екатеринбург к бабушке.
Россия
Прежде чем снова уехать на другой конец планеты, я прожил на Урале до четырнадцати лет. У меня появился новый отец. Мама устроилась в ресторан при отеле и познакомилась там с охранником — он стал моим отчимом. Родители неожиданно стали верующими, обвенчались, у меня родился брат. В школе я был хулиганом, таскал у родителей деньги, мы с друзьями покупали баллончики и вечерами разрисовывали стены. Видимо, из-за плохого поведения и желания, чтобы я тоже уверовал, меня отдали в воскресную школу.
Из воскресной школы меня выгнали через год. Я опять нахулиганил. Занятия там проходят по выходным. Дети изучают литературу, читают облегченные религиозные книги. Я ходил туда с одноклассником по имени Лазарь. Лазарь был дальним родственником игумена, его мама работала в монастыре поваром, и сам Лазарь жил в монастыре. Я часто просился ночевать дома у Лазаря. Помню, что мы всю ночь могли играть в «Героев. Дыхание смерти», хотя дома мне запрещали долго сидеть за компьютером. Как и все мальчишки, мы вели себя не очень хорошо — часто воровали сладости в магазине. Однажды мы с Лазарем пришли в гости к однокласснику и забрали из дома крупную сумму денег. Не знаю, чем мы думали. Наш поступок сразу же раскрылся. Родители мальчика позвонили в монастырь, и я понял, что мне лучше больше в воскресной школе не появляться.
А мама с отчимом к тому времени решили уезжать из России. Они выбрали Аргентину, потому что там было проще оформить документы. Меня, как хулигана, в Аргентину не взяли и отдали на воспитание отцу.
Я ненавидел жить с отцом. Он был очень строгим и дисциплинированным человеком. Он сразу же отдал меня в парусную секцию, перевел в школу на Химмаш. Каждый день утром и вечером я был обязан отжиматься, подтягиваться и качать пресс. Он был очень строг. Я учился на четверки, но это его не устраивало. Отец поставил мне условие — или будешь круглым отличником или будешь каждое лето проводить дома и работать на участке — мы жили в частном доме. Тогда я научился списывать. Втайне вырывал листки с ответами из ГДЗ (готовые домашние задания) и получал пятерки за быстро решенные задачи. Контрольные работы нам проводили по специальным книгам. Я обошел все книжные магазины и нашел нужную методичку. Но денег у меня не было — так что я переписывал ответы, сам получал пятерки, а одноклассникам диктовал решение за деньги. Так я и стал отличником.
С отцом было сложно жить. И когда через год бабушка тоже уехала в Аргентину, я сбежал из дома. Ушел босиком, забрался в какой-то дом. Но было темно — я упал в подвал, разбил все тело, разорвал одежду. На следующий день вернулся к отцу, но отношения так и не сложились. Как только мне выдали паспорт, я улетел к маме в Аргентину.
Аргентина
В Аргентине родители жили в туристическом городе Мар-дель-плата у океана. Символ этого города — морские котики. Помню, как удивлялся, когда они плавали прямо у самых берегов. Там я пошел в школу, учился кое-как потому что не знал испанского. Помню, как на биологии выучил наизусть параграф и пересказал. Учитель меня похвалил, мол, можешь, когда хочешь. А я просто вызубрил каждое слово и даже не понимал, о чем речь. В этой школе постоянно были какие-то карантины, и я мог по несколько месяцев ничего не делать. Родителям было не до меня — к тому времени мама родила еще двоих, отчим работал сутками разнорабочим, так что я был предоставлен сам себе.
Однажды бабушка позвала меня на службу в храм. Мне было скучно, так что я пошел вместе с ней. Я тогда не был воцерковленым человеком и стоял в церкви как мебель. В нашем городе русская диаспора строила православный храм и меня привлекли к работам. Мне нравилось общаться с русскими, и я помогал им, приводил храм в порядок — красил стены, клал плитку, возводил камин, сеял газон. Там я познакомился еще с одним другом — Сашей. Он сейчас сидит в тюрьме.
С Сашей, еще одним русским парнем, и двумя итальянцами мы стали скинхедами. Сейчас понимаю, что это было просто от безделья. Мы насмотрелись «Американской истории Х», побрили головы и каждый вечер собирались, чтобы «щемить местных». Мне повезло, и я все время пропускал реальные стычки. А ребята постоянно искали неприятности: избивали бомжей, приставали к аргентинцам. Саша даже угнал автомобиль у полицейского.
Я не был счастлив в Аргентине — я понимал их культуру, но она не была мне родной. Я хотел вернуться в Россию. И как только мне исполнилось восемнадцать, мама сказала, что теперь я полностью самостоятелен и могу делать что хочу. Я собрал вещи и полетел в Екатеринбург.
Урал
Когда я вернулся в Россию, мне было некуда идти. Денег тоже не было. Я планировал поступить в военную академию, но оказалось, что мое аргентинское образование здесь не считается. Я остался на улице. От безысходности я пошел в монастырь, где была воскресная школа. Игумен Флавиан сначала не хотел меня принимать, но он списался с мамой, и та его, видимо, уговорила. Я поселился в монастыре.
Игумен научил меня говорить по-русски. Я многих слов не знал и неправильно ставил интонационные ударения в предложениях. Вопросы у меня звучали как утверждения и наоборот. Отец Флавиан меня воцерковил. Он очень аккуратно и ненастойчиво привел меня к Богу. Он стал для меня примером — мне хотелось быть таким же.
Я экстерном закончил недостающие классы и поступил в семинарию. От идеи стать военным я отказался — офицеру сложно построить крепкую семью, у него постоянно то служба, то командировки. Я выбрал путь священника. Мне хочется помогать семьям восстанавливать отношения, ведь для многих православных людей батюшка как семейный психоаналитик. Моя главная цель — создать крепкую семью. Если честно, этого мне не хватало всю жизнь.
