Русские военнопленные

Пошел в школу, вступил в расовую войну, сел Неонацисты хотят создать в тюрьмах собственное движение — «белую масть». Саша Сулим рассказывает историю одного из его участников.

В последние годы российские власти более активно, чем раньше, борются с националистическими организациями и ультраправыми — эксперты связывают это с участием националистов в протестном движении 2011–2012 годов и тем, что в вооруженном конфликте на Востоке Украины они участвовали с обеих сторон. Как выяснила спецкор «Медузы» Саша Сулим, оказавшись в заключении, неонацисты и другие сторонники ультраправых убеждений не прекращают попыток объединиться — и даже намереваются создать собственную тюремную «масть»: неформальное движение осужденных, основанное на общих идеалах. Одна из целей «белой масти» — стать для российских колоний тем же, чем для американских было «Арийское братство» — расистская группировка, которая долгие годы терроризировала тюрьмы в США и фактически взяла многие из них под свой контроль.

«Я попал в тюрьму лысый, в бомбере, гриндерах — я был готов к битве. Я еще в СИЗО не заехал, а все там уже знали, что арестован опасный „экстремист и террорист“».

26-летний Артем (он отказался говорить мне свою фамилию) рассказывает эту историю, сидя за столиком в фудкорте одного из московских торговых центров. Перед ним — поднос с бургером и картошкой фри; на нем — джинсы, кроссовки и черная толстовка с надписью «М8Л8ТХ» (так называется тверская группа, исполняющая национал-социалистический блэк-метал); под одеждой — шесть татуировок с нацистскими символами. У Артема выбриты виски — примерно с такими стрижками ходят сейчас почти все посетители московских барбершопов.

Артем вспоминает события 2012 года — тогда он поджег полицейский участок и получил два с половиной года тюрьмы за хулиганство, умышленное уничтожение чужого имущества и незаконное изготовление оружия.

«У меня молодость очень бурная была, все в городе знали, что я идейный скинхед-отморозок», — продолжает он. В колонии Артема ждала «жесткая приемка»: «Люди в масках, в спецназовской форме стали меня избивать сразу на выходе из автозака. Потом погнали через изолятор сквозь стенку из ментов, которые меня били, пока я бежал. После обыска заставили мыть полы возле нар, чтобы не было возможности выйти в авторитеты в криминальном мире». (Тюремная иерархия предполагает, что «блатные» не занимаются уборкой камеры, в том числе мытьем полов — прим. «Медузы».)

Впрочем, на карантине Артема ждал по-настоящему приятный сюрприз — навестить его пришел старый знакомый. Оказалось, что в колонии он из «обычного наркомана» превратился в «соратника». «Он показал мне набитую свастику, сказал, что в колонии он не работает [на администрацию] и постоянно рамсит с [кавказцами]», — вспоминает Артем. Соратник дал новоприбывшему мобильный телефон, чтобы позвонить маме и девушке, а также вручил пакет: в нем были «вольные» носки и трусы, бритвенные станки, большой кусок колбасы, сигареты, чай, кофе, печенье, конфеты и брага — ее Артем взял «из солидарности», потому что сам тогда не пил.

«Эта встреча меня сильно впечатлила. Я понимал, что его отношение ко мне объясняется тем, что я правый — а он стал правым в тюрьме», — говорит Артем. Так он впервые столкнулся с «белой мастью» — и вскоре присоединился к ней сам.

Глава 1
Как подсказывает арийское сердце

Места заключения в России условно делят на две категории: «красные» (они контролируются администрацией) и «черные» (там действуют неформальные договоренности между криминальными авторитетами и руководством колонии). Насколько можно судить, система начала складываться в 1930-х — преступники в тюрьмах, население которых сильно увеличилось, сплачивались для неполитического сопротивления охранникам и прочим официальным лицам; их лидеры называли себя хранителями криминальных традиций дореволюционной России.

Сегодня, как рассказывают «Медузе» правозащитники, полностью «красная» или полностью «черная» зона встречаются редко — чаще всего администрация и авторитеты договариваются между собой о порядках, которым будут подчиняться осужденные. «Блатные» — люди, которые фактически становятся неформальными администраторами тюрем, — также называют себя «черной мастью»; обычно это профессиональные преступники, которые сидят не первый раз. В колонии они не работают, не занимают никакой официальной должности и распоряжаются «общаком».

Заключенных, которые открыто сотрудничают с администрацией, называют «красными» или «козлами» («красная масть»; к ней относят и людей, которые нарушили неформальные правила «блатных»). Обычно они работают завхозами, комендантами и на других административных должностях, не участвуют в «общаке», а иногда даже живут в отдельных бараках — для собственной безопасности. В красных зонах «козлы» пользуются режимными послаблениями от администрации.

Существуют и другие неформальные касты заключенных. Например, «мужики» — обычные (и самые многочисленные) осужденные, которые работают и не участвуют в разделе власти. Или «петухи» — самая бесправная каста; обычно они моют туалет и убираются в камерах, другим заключенным запрещено прикасаться к ним и брать у них из рук какие-либо предметы. Их также называют «опущенными» — часто они подвергаются гомосексуальному насилию.

Масть («красную» или «черную») чаще всего выбирает сам заключенный, оказавшись в СИЗО или в колонии; разве что осужденных за сексуальное насилие сразу отправляют в «петухи». Впрочем, ни Артем, ни десяток его единомышленников, оказавшихся в той же колонии, ни «черными», ни «красными» себя не считали. По словам моего собеседника, они жили по своим собственным правилам — «по чести, по совести русского национал-социалиста». «Я не сотрудничал с администрацией, не стучал, старался заступаться за русских, даже если они неправы, не пил чай с [кавказцами]. Но дать телефон позвонить — или взять телефон у них — я мог, — объясняет Артем. — Сотрудничество с ними в принципе не возбраняется. Главное — не предавать свою идею».

Артем уверен: группировки националистов должны создать новую «масть» — белую. По его словам, раньше его соратники много ругались между собой (например, по поводу того же совместного распития чая с кавказцами или общения с сотрудниками ФСИН), однако конфликты удалось погасить, когда идеологи «белой масти» придумали и выложили в соцсети что-то вроде своего устава. Например, там есть такой пассаж: «Попав в места лишения свободы, ничего не бойтесь. <…> Будьте тверды в своих убеждениях и живите достойно, как и подсказывает вам арийское сердце».

Как говорит Артем, зародилась «белая масть» около десяти лет назад — а одним из авторов идеи был националист-родновер Давид Башелутсков. В октябре 2010 года его приговорили к девяти годам колонии за убийство десяти человек, пять покушений и четыре взрыва. В колонии Давид стал «блатным» и начал налаживать систему взаимопомощи между ультраправыми заключенными.