Комментатор российского телеканала «Матч-ТВ» азербайджанского происхождения Эльвин Керимов рассказал пару историй о русских скинхедах в РФ, передает azerisport.
«С середины 80-х годов мои родители жили в Кронштадте. Но родился я в поселке под Ленкоранью в Азербайджане. Специальной задачи родить меня именно там родители не ставили. Просто мама поехала туда по работе – она на почте работала. Так все и сложилось. Провел в селе два месяца. Само детство проходило в Кронштадте. Летом ездил в Азербайджан – раз в два года», — говорит Керимов.
Кто ваши родители?
Отец раньше занимался бизнесом. Мама – домохозяйка. Раньше работала на почте – давно-давно, в советские годы еще. Потом уже воспитывала нас с братом.
Получается, что вы не из самой бедной семьи.
Из обычной на самом деле. Папа занимался торговлей овощей (традиционный азерский промысел в РФ — спекуляция, прим.ПН14). У него была своя база. Но все было нестабильно.
Кем себя больше чувствуете – русским или азербайджанцем?
50 на 50. Я эмоциональный, как и все азербайджанцы. А ментально я, наверное, больше русский, потому что прожил здесь всю жизнь. Когда приезжаю в Азербайджан, чувствую, что это родина моих предков. Мне там нравится. Ощущаю себя как дома, хотя там никогда не жил.
Ваше азербайджанское происхождение – частый повод для шуток в редакции «Матч ТВ»?
Шутки на национальные темы – любимая для любой компании. Коллектив у нас мужской, так что шутим на разные темы. Я по происхождению талыш. Вася [Уткин] любил подколоть, что талыш – это латыш, только наоборот.
90-е для вас – это что?
Время было непростое. Папа занимался бизнесом. Он попадал в разные ситуации. Тогда было понятно, что если у тебя нет каких-то связей, то приходилось работать под давлением с разных сторон. Помню, как среди ночи неизвестные разбили окно и вытащили магнитолу из машины отца. У него была «семерка». Папа выбежал и попытался догнать грабителя, но не успел. Машина была вдребезги – ее разбили битой.
Потом вы переехали в Сыктывкар. Зачем?
Из-за работы отца. Он нашел там приемлемые для себя условия. Тогда нам казалось, что это шаг назад. Потому что Кронштадт – почти Питер. А Сыктывкар казался глухой провинцией.
С какими мыслями вспоминаете Сыктывкар в начале нулевых?
Лютое время. Было много скинхедов. Многие вели себя агрессивно. Было такое, что и мне попадало.
Как именно?
Как-то на школьной дискотеке к нам с другом подошли ребята и в грубой форме объяснили мне, что я должен уйти. Я этого не сделал. К счастью, до драки не дошло. Их было 4-5 человек. Если бы дошло, для меня бы все не очень хорошо закончилось.
Помню, как к другим ребятам приставали. В пятом классе учился армянин. Его все время били прямо в коридоре на перемене. Как-то прохожу, а он в крови сидит – то ли нос, то ли губу разбили. Спрашиваю: «Кто это тебя так?». И вижу, как пробегают малолетние засранцы в скинхедовской форме. Они были старше его на пару лет. Подзатыльников нараздавал, объяснил, что не нужно так делать.
Спустя годы стою на автобусной остановке. Меня окружают человек 7-8 и припоминают эту историю. Оказалось, что это те малолетние скинхеды, которые подросли. Говорят: «А ты помнишь, как нам подзатыльники раздавал? Сейчас за это ответишь». Минут 40-50 разговаривал с ними. До рукоприкладства не дошло.
Повезло.
В начале нулевых я занимался футболом. Однажды вышел из тренажерного зала — он находился на стадионе, на котором проводил свои матчи хоккейный «Строитель». В 10-20 метрах от меня была касса, у которой стояли болельщики и покупали билеты. Большинство – бритоголовые. Человек 50. Выхожу я весь такой небритый. Поворачиваюсь и понимаю, что сейчас мне может хорошенько прилететь. Я дал деру. Прикол в том, что никто за мной не побежал. Было даже немного обидно.
