Процедура уничтожения архивов была не предусмотрена инструкциями, и просьба была настолько необычной, что сотрудница попросила письменный приказ. Позднее Линген пытался скрыть факт уничтожения досье.

«Спецслужбы сами себя дискредитировали до такой степени, что защищать их очень сложно, — объясняет Таньев Шульц, тоже написавший книгу о „Национал-социалистическом подполье“. — Это выглядит, конечно, как громадный заговор с целью уничтожения улик масштабного преступления внутри спецслужб, но, видимо, его все-таки не было. В уничтоженных досье, как можно судить по косвенным признакам, не было информации о „Национал-социалистическом подполье“, а были доказательства дилетантского подхода к вербовке информаторов».

Немецкое «Новое величие»

Дирк Лаабс, однако, не исключает и более неприятные версии. «Мы ничего не знаем, — говорит он. — Мы не знаем даже, где жили оба Уве большую часть времени. Мы не знаем, действительно ли их было только трое. Мы не знаем, почему, грабя банки, они действовали как дилетанты — однажды Бернхардта чуть не задержал пенсионер, — а совершая убийства, они превращались в хладнокровных профессионалов. Все убийства, кроме убийства полицейского, были сделаны из „чески“, из которой вообще непросто попасть в цель».

«Ческа» — Пистолет CZ 82 производства Чехословакии. Выстрелы из него оказались единственной зацепкой, которая позволила объединить все «Подполье» в серию.

Он убежден, что немецкое ведомство обладает врожденными пороками всех спецслужб, и оживляется, когда речь заходит о деле «Нового величия». «У нас тоже был похожий случай», — рассказывает он. В 2003 году в Мюнхене неонацисты планировали теракт на заложении первого камня строительства новой синагоги. По словам Лаабса, собрал и «подбил» неонацистов на этот теракт агент баварского ведомства, француз по национальности. Участники группировки были осуждены на сроки до семи лет, сотрудник спецслужбы продолжил работу.

Любопытно, что тот же агент одновременно вел работу и в исламистском подполье, где тоже добился немалых успехов. «Это классическая тактика спецслужб — самим создать террористическую группу. Первое оружие, которое получили члены „Фракции Красной армии“, было предоставлено им агентом спецслужб. Немцы часто делают вид, что они лучше других, но это не так», — утверждает Лаабс.

Не ФСБ

Лаабс и Шульц едины во мнении, что после раскрытия дела «Национал-социалистического подполья» в спецслужбах не было проведено существенных реформ — они работают примерно так же, как все последние десятилетия. При этом Ведомство по защите конституции не очень похоже на могущественную тайную организацию, держащую на крючке всю Германию. Тот факт, что в 2006 году у агента Темме не было интернета на рабочем месте — лишь одно из многих свидетельств этого. К примеру, лишь недавно ведомство озаботилось возможностью перехватывать сообщения в мессенджерах WhatsApp и Telegram — но соответствующий закон пока не принят. Силовые операции оно не проводит вовсе.

В федеральной штаб-квартире работает всего три тысячи сотрудников, в земельных отделениях в общей сложности еще около двух тысяч человек. Для сравнения: численность штата ФСБ оценивается в 100 тысяч человек (официальные данные засекречены).

Более того, в главной немецкой спецслужбе нет принципа иерархического подчинения. По сути, это совокупность независимых друг от друга организаций — по одной на каждую землю плюс центральный офис. Региональные спецслужбы далеко не всегда, — а точнее, почти никогда — не делятся собранной информацией с местной полицией или с центральной штаб-квартирой, расположенной в Кельне.

Критики обвиняют региональные спецслужбы в анархии и дилетантизме, но простого выхода из ситуации не видят. «Передать все полномочия в центр не решение. Может, что-то поменялось бы к лучшему, может, наоборот, но мы даже на примере ситуации с Маасеном видим, что и федеральное ведомство, мягко говоря, не свободно от проблем», — объясняет «Медузе» Таньев Шульц.

Идеологическая проблема

Осенью 2018 года, после своих резонансных высказываний, Маасен был отправлен в отставку. Он может стать еще одним бывшим руководителем спецслужбы, чья последующая деятельность больно бьет по ее имиджу и заставляет задуматься о том, что неспособность справиться с правыми радикалами имеет не только бюрократическую, но и идеологическую природу. Самый яркий пример — Хельмут Рёвер, который в девяностые возглавлял ведомство в Тюрингии.

Именно в зоне его ответственности были будущие участники «Национал-социалистического подполья», именно из-под носа у него они ушли в подполье. Профессор Шульц, обычно довольно осторожный в оценках, называет Рёвера «странным человеком» и говорит, что при нем ведомство «вышло из-под контроля».

После выхода в отставку в 2000 году Рёвер стал эксцентричным публицистом, статьи которого регулярно появляются в журнале Compact — правопопулистском издании, заигрывающем с ультраправыми. Во время заседания парламентской комиссии по делу «Национал-социалистического подполья» в бундестаге Рёвер ответил: «А вам какое дело?» — депутату, спросившему его о непонятных счетах по выплатам осведомителю, обнаруженных в его сейфе. А позднее представил собственную теорию, согласно которой Бернхардт, Мундлос и Цшепе были наемниками турецких спецслужб.

От того, чтобы встать в один ряд с Рёвером, Ханса Георга Маасена, похоже, удерживает только надежда вернуться во власть. Тем не менее он не скрывает, что категорически против «политики открытых границ» для иммигрантов, инициированной Меркель, и ведет агрессивный правый твиттер, в котором особенно активно нападает на беженцев, использующих корабли правозащитников, чтобы попасть в Европу.

На вопрос о том, возможен ли союз правящего «Христианско-демократического союза» (ХДС) с «Альтернативой для Германии», которая представляет крайне правые взгляды в парламентской политике, Маасен отвечает, что «никто не знает, как что сложится». «Бывшие коллеги Маасена лишь качают головой», наблюдая за радикализацией своего начальника, пишет Spiegel и цитирует слова Маасена, что не для того он 30 лет назад вступил в ХДС, чтобы «теперь 1,8 миллиона арабов приехали в Германию».