Испытание терпимости — как встречали беженцев

Обострение сирийского кризиса, сокращение финансирования лагерей беженцев в Турции, Иордании и Ливане (сначала граждане Сирии убегали туда), и новый маршрут через Грецию вызвал всплеск количества беженцев — миллион за 2015 год, что практически в 4 раза больше, чем за 2014 год. Больше всего просят убежище в ФРГ, Венгрии, Франции, Италии, Швеции. Но мощный миграционный поток только расколол страны ЕС в вопросе предоставлении убежища. Страны начали восстанавливать пограничный контроль, либо просто пропускать людей дальше в Германию — туда, куда беженцы и стремились. Венгрия закрыла свою границу, но физические барьеры не помешали беженцам искать другие пути через Хорватию, Словению и Австрию. Свои границы укрепляют Северная Македония и Болгария. Людской поток доходит до Австрии, и Вена принимает решение тоже установить заграждения. Члены ЕС ссорятся из-за квот — Восточная Европа не хочет принимать беженцев, Италия грозится перенаправить своих мигрантов на север, Венгрия и Австрия продолжают ужесточать пограничный контроль. В общей беде европейское единство дало серьёзную трещину.

А этажом ниже поток мигрантов не встретил особого одобрения. Особо одиозным вышел канун нового 2016 года, когда более тысячи женщин на западе ФРГ подверглись домогательствам, как выяснилось позже, со стороны мигрантов. Большинство нападений не было раскрыто, а канцлер А. Меркель даже отменила свой визит в Давос. Немецкие граждане ответили демонстрацией, но всё закончилось столкновением с полицией. Помимо факта домогательств, их смутило сокрытие полицией информации о преступниках и количествах жертв. На лозунг «Refugees welcome» появляется «Rapefugees notwelcome». Отношение к иммигрантам на бытовом уровне стремительно ухудшается, и проблема не только в возможных столкновениях и беспорядках, а в том, что такое отношение может легко перекинуться на тех, кто иммигрировал в ЕС раньше, получил гражданство и уже давно является частью европейского социума. Это уже представление не только о сегодняшних мигрантах, а обо всех людях неевропейского происхождения. Разница в мировоззрении значительная, поэтому вопрос нахождения огромного количества беженцев в головах европейцев превращается в вопрос их собственного выживания и будущего облика Европы. Сами граждане начинают брать в руки миграционную повестку дня, хотя раньше этим занимались политические партии, которые через свою представительную функцию отражают мнения на тот или иной вопрос, конструируя государственную политику. Если же проблема становится неуправляемой, то некоторые граждане начинают стихийно участвовать в различных движениях, не представленных на высшем уровне.

PEGIDA

Движение основано в Дрездене ещё в конце 2014 года и началось с сообщества в социальной сети, где критиковалась миграционная политика ФРГ. Первая демонстрация прошла 20 октября 2014 г., после чего шествия стали еженедельными. В декабре число демонстрантов достигло 10 тыс. человек, в январе 2015 г. — 25 тыс. Главные лозунги протестующих: «За сохранение нашей культуры»; «Против религиозного фанатизма»; «Против религиозных войн на немецкой земле». Раньше в ФРГ не наблюдалось такого быстрорастущего движения против мигрантов. Но если в прежние времена это было прерогативной малочисленных ультраправых групп, то теперь против миграционной политики выступают представители немецкого среднего класса. Разного рода хулиганы всегда будут присутствовать, но их отпугивающее асоциальное поведение никогда не привлекло бы такое количество участников. Из-за угроз движению демонстрации были приостановлены и возобновились в октябре — тогда пришли 20 тыс. человек. Информационная деятельность движения сосредоточена в Интернете из-за того, что традиционные немецкие СМИ не позволяют себе транслировать подобную повестку дня, которую они сразу окрестили шовинистической и нацистской.

Несмотря на обвинения в популизме и попытках свержения государственного строя, такой метод протеста против провальной миграционной политики демонстрирует небывалую выдержку и терпимость немецкого народа. Это не разрозненные группы радикалов, совершающие нападения на центры по приёму беженцев, а обычное волеизъявление по насущному вопросу, пусть и не через политические институты, а улицы. Что-то похожее уже было в недавней истории — 30 лет назад еженедельные демонстрации (тоже по понедельникам) проходили в ГДР, но тогда требовали политических свобод. Это вылилось в объединение Германии, что воспринимается положительно, а такое количество негатива против приезжих не одобряется в ФРГ, которая усердно проводит политику преодоления нацистского прошлого. Теперь PEGIDA обвиняют ещё и в присвоении того свободолюбивого «духа» 1989 года, а возмущение по вопросу иммиграции смешивается с этнической ненавистью времён гитлеровской Германии. Пока немецкие граждане отдают предпочтение демонстрациям и голосованию — на парламентских выборах 2017 года третье место получила националистическая партия Альтернатива для Германии (сотрудничает с PEGIDA). Оппозиция приёму большего количества мигрантов остаётся высокой — 72%.

Солдаты Одина

Это движение возникает через год после PEGIDA на севере Европы, но оно не столь многочисленное в сравнении с вышеупомянутым. Помимо демонстраций члены этой организации патрулируют улицы и регистрируют преступления со стороны иммигрантов. Первые патрули появились в финском приграничном городе Кеми — туда отправлялись беженцы из соседней Швеции. Как и в случае с PEGIDA, группы дружинников координируют свои действия через социальные сети и распространяют свои патрули по стране. Основатель Мика Ранта ранее был обвинён в совершении преступления на почве ненависти и сотрудничал с ультраправой организацией «Северное движение сопротивления». По заявлениям организаторов патрулей, их цель — добровольная помощь финской полиции в пресечении противоправных действий независимо от национальности (такого рода самодеятельность в Финляндии не запрещается). Но они не скрывают, что случаи домогательств в Кёльне побудили их патрулировать места скопления людей (в частности, «Солдаты Одина» заявляли, что иммигранты преследуют молодых девушек возле школ). Финские правоохранительные органы с крайней осторожностью относятся к такому содействию и видят в организации не патрули, а ультраправые расистские группы. Но та же полиция неохотно стала раскрывать статистику преступлений и крайне боится проводить параллели между ростом числа беженцев и ростом преступности (в финской статистике в числе лидеров преступлений на сексуальной почве — выходцы из Афганистана, Ирака, Сирии и Турции. Ответная реакция — рост продаж перцовых баллончиков, открытие новых секций самообороны и демонстрации с уличными патрулями; только так граждане чётко доносят свою позицию не только до политиков, но и напрямую до самих иммигрантов. «Солдаты Одина» вышли за пределы Финляндии — новоиспечённые «дружинники» были замечены преимущественно в Швеции, Норвегии и Прибалтике (в Осло мигранты ответили своими патрулями).

Кратко также стоит еще раз упомянуть о «Северном движении сопротивления» — правой радикальной организации, активно сотрудничающей с «Солдатами Одина». В Финляндии история такого сотрудничества закончилась запретом «Сопротивления», ибо члены этой организации помимо патрулей и демонстраций пропагандировали откровенно нацистскую идеологию и нападения на иммигрантов. Что интересно, несмотря на малую долю беженцев, Финляндия породила тренд на антииммигрантские патрули. Члены этих патрулей часто имеют судимости за ранее совершённые нападения или высказывания на почве ненависти. И большинство финнов, датчан, норвежцев и шведов считают, что нужно прекратить принимать беженцев.