«Русский Штирлиц» Алексей Филиппов: Украина – полигон для иностранных спецслужб.

Кунцевский районный суд Москвы в четверг, 7 ноября, постановил снять судимость по ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) с Алексея Филиппова, того самого боевика «Правого сектора»*, которого СМИ окрестили «русским Штирлицем». Этому предшествовала длинная история.

Житель Владивостока, бывший морпех и сотрудник СОБРа Алексей Филиппов, 31 год. После событий на киевском Майдане, после сожжения людей в Одессе и начала конфликта на Донбассе поехал на Украину, где провёл несколько месяцев в «Правом секторе»* и год — в полку «Азов», снабжая разведывательной информацией о структуре и деятельности радикальных организаций ополченцев народных республик. После возвращения в Россию был объявлен «предателем» и осуждён за участие в конфликте и за «экстремистские репосты» в соцсети. Год и 11 месяцев провёл в колонии. Сейчас эта судимость снята.

— Алексей, как возникла идея стать «Штирлицем», внедриться в ряды националистов? Расскажите, как всё начиналось.

— В 2014 году я жил во Владивостоке. Когда начали происходить события в Украине, я особого внимания этому сначала не уделял, думал — рассосётся, побуянят и перестанут. Но потом, когда в результате Майдана власть сменилась, когда начались агрессивные действия радикалов — в Одессе они людей заживо сожгли, когда украинский самолёт нанёс удар по зданию облгосадминистрации в Луганске, люди погибли, когда на востоке начали формировать ополчение, я понял, что никакого затишья там не будет. В интернете тогда было много информации о том, что российские добровольцы едут на Донбасс, чтобы защитить русских людей… По сути, вся Украина к востоку от Киева — это русские люди. И я решил, что поеду туда и испытаю себя.

— Испытаете?

— До этого я закончил военный вуз, служил в морской пехоте на командной должности, потом получил определённую подготовку в СОБРе. Во Владивостоке у меня не было возможности проверить все эти знания на практике. В СОБРе мы, конечно, выезжали на оперативные мероприятия, но это было максимум задержание угонщиков или какое-нибудь казино подпольное… Не то, чего я ожидал, когда шёл в СОБР. Я ожидал, что с организованной преступностью будем бороться. Но на практике было немного не то. Я уволился.

— Чтобы ехать на Украину?

— Да. Но в 2014 году не поехал, потому что у меня была спортивная травма, сделали операцию — надо было восстановиться. За это время я собирал информацию в интернете и познакомился со множеством людей. Самым отзывчивым оказался Саша Жучковский — на тот момент он выполнял функции координатора ополчения.

— Что это значит?

— Он помогал информационно добровольцам из России попасть в ополчение.

— Сам он находился в Донецке?

— Да, он там был с первых дней. Сам он из Петербурга. Я с ним познакомился ВКонтакте, потом общались долгое время по скайпу, уже в режиме видеосвязи. Я ему объяснил ситуацию, что хочу приехать, но пока идёт реабилитация после операции, ехать не могу. Обсуждали разные варианты. Мы тогда действительно верили, что в Донбассе будет как в Крыму, верили, что Донбасс присоединится к России. Я боялся опоздать. Но мы на разные темы разговаривали, в том числе я ему рассказал, что мне очень нравится Call of Duty 4: Modern Warfare (CoD 4 MW) и вселенная STALKER. Вообще идея поехать не в ДНР, а именно на Украину была связана с Припятью. Я фанат «CoD 4 MW» и «Сталкера» и очень хотел посмотреть Припять. Я понимал, что если сразу пойду в ополчение, то потом в Украину точно никогда не заеду, Припять не посмотрю, в Украину мне будет въезд закрыт, к тому же, новый саркофаг уже готов был вот-вот накрыть 4-й энергоблок, и не увидел бы я его никогда таким, каким видел его в этих играх… И решили сделать так — это была моя инициатива — что сначала я еду туда, на Украину, Припять посмотрю, запишу видео, фото на память, а потом отправлюсь в любое боеспособное подразделение… То есть, в воюющее, которое находится в зоне боевых действий. Когда окажусь там, выйду с ним (с Жучковским — Ред.) на связь. Буду заниматься полевой разведкой. Он бы тогда заранее предупредил бы кого надо, чтобы меня не грохнули при вводе — это оговорили заранее.

— И что дальше?

— Во Владивостоке меня тогда уже ничего не держало. Собрал вещи, кота забрал — и поехал.

— Так ваш кот и Припять видел. Значит, вы договорились с Жучковским, координатором добровольцев. Получается, это была такая «разведывательная» партизанская самодеятельность?

— Получается так. Я не предполагал тогда, что за это может быть какая-то уголовная ответственность. Я знал, конечно, что «Правый сектор» — организация, запрещённая в России. Но ведь я ехал в Украину, а не в Россию. И я не знал тогда, что попаду именно в «Правый сектор». Мне было тогда без разницы — хоть в «Правый сектор», хоть в ВСУ, главное, попасть в зону боевых действий.

— Как вы попали на территорию Украины?

— Абсолютно легально. Но сначала я попал не в Припять, а в Киев. Когда я пересекал границу… В интернете я читал информацию, что на стороне Украины воюют и российские добровольцы, якобы противники режима. Я ведь определённым образом готовился, в интернете украинский вектор пропаганды изучал, смотрел, как они описывают ситуацию в стране, какие аргументы у российских участников украинского конфликта на стороне Киева — и решил её скопировать. На пропускном пункте в Сумской области, где я пересекал границу, сообщил украинским пограничникам, что еду бороться против путинского режима, что я за целостность и независимость Украины.

— Какая была реакция?

— Там пограничник сначала ничего не понял, у него глаза округлились, он позвал начальника. Я долгое время с ним беседовал, он вызвал сотрудников СБУ. В общем, меня на границе продержали около семи часов. Потом меня в сопровождении сотрудника СБУ повезли в Киев.

— К вам был проявлен особенный интерес?

— Как потом оказалось, на стороне Украины воюет бывший сотрудник ФСБ Илья Богданов — его тогда на Украине сильно раскручивали как медийное лицо: вот, сотрудник ФСБ уехал из России и занял сторону Украины. По случайности оказалось так, что Богданов тоже из Владивостока, хотя там мы с ним не были знакомы. В СБУ прорабатывали такую версию, что меня направила ФСБ с целью либо организовать похищение Богданова, либо ликвидировать, либо ещё что-то. И они организовали проверку на полиграфе, связанную именно с Богдановым. Они были убеждены, что я приехал по его душу.

— Даже на полиграфе вас проверяли?

— Да, задавали кучу вопросов. Надо было отвечать «да» или «нет». Были нейтральные вопросы, были разные — в том числе версии, что я приехал ликвидировать Богданова, приехал по заданию российских спецслужб и т.д. В общем, нейтральные вопросы, а остальные были посвящены Богданову. Они его тогда опекали, он им был очень нужен в информационной борьбе.