Чернов ответил Полтавцу, что про эффективность «вербовки» становится понятно, когда «кореш либо в „Сети“, либо устранен», — эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой. На что Полтавец продолжил: «Если нас всех они знают, то толку уже было одному заниматься ними? Ну вообще по сути только Г [Иванкин] и занимался, ну и Д [Пчелинцев], а у меня ***** [вообще] выбора больше не было. мне жить же где-то надо». Эта фраза показалась непонятной и левым активистам, изучавшим переписки, но из-за нее у них появились вопросы по поводу участия в преступлении Иванкина и Пчелинцева.

Вопросы у Саши и Ильи вызвал также рассказ женщины из Москвы по имени Ольга (связаться с ней «Медузе» не удалось) — его пересказала сестра Пчелинцева Анна Шалункина. Ольга приехала в Пензу на одно из заседаний по избранию меры пресечения и сообщила Шалункиной, что Иванкин вскрыл себе вены, его удалось спасти. Но он сообщил, что сделал это, потому что причастен к убийству. Ольга не стала обращаться в полицию — «ей стало жаль Иванкина». (Анна Шалункина не ответила на сообщения и звонки «Медузы».)

В феврале 2019 года Саша Аксенова написала в родительский чат фигурантов дела «Сети» с просьбой объяснить всю ситуацию: «Нам стало известно о пропавших пензенских молодых людях — Артеме Дорофееве и Екатерине Левченко. […] Артем Дорофеев был другом Михаила Кулькова, они вместе с Михаилом, Екатериной Левченко и Максимом Иванкиным проживали на одной квартире, кроме того, на квартире хранилось оружие Иванкина. Когда в апреле 2017 года полиция задержала Иванкина, Кулькова и Полтавца […] с квартиры исчезли и Артем с Катей, и оружие Иванкина» (судя по всему, имеется в виду оружие, которое было у Иванкина легально).

В письме Саши также говорится, что о том, где находится оружие, у Иванкина спрашивала Анна Шалункина — сестра Дмитрия Пчелинцева. Тот сказал ей, что не знает, так как после побега из-под домашнего ареста перемещался без оружия. О том, что это ложь, сообщили люди, предоставившие Кулькову и Иванкину укрытие на какое-то время и видевшие у них два охотничьих карабина (те, что, вероятно, принадлежат Иванкину).

В ответ на ее письмо Дмитрий Пчелинцев через адвоката устно передал, что ему «не нужна помощь тех, кому приходится доказывать, что я не верблюд».

«Если это правда, то я не хочу пачкать руки в крови и нести ответственность за чужие поступки, — говорит „Медузе“ Аксенова. — Никто из товарищей в Петербурге, включая Виктора [Филинкова] и Юлия [Бояршинова], это не подозревал [раньше], как и мы».

Родители пензенских фигурантов не поверили, что кто-то из их детей может иметь отношение к убийству. Участников группы поддержки тоже терзали сомнения: многие воспринимали Полтавца как несовершеннолетнего, который «сошел с ума» из-за случившегося с ним, — и не верили его признаниям. Кто-то допускал такую возможность, но предлагал и другие версии: например, Артема мог убить кто-то другой — и даже Катя.

«Когда я узнала [историю о признаниях Полтавца], я больше склонялась к версии, что это какой-то несчастный случай. Учитывая их ********** [разгильдяйство], это было бы не сильно удивительно, — объяснила „Медузе“ одна из родственниц подсудимых по пензенскому делу. — Потом появилась инфа, что все-таки нашли тело, и у него перерезано горло. Мы пытались сопоставить всю эту информацию, но ее было очень мало и все было очень противоречиво».

Светлана Пчелинцева убеждена, что ее сын не может быть причастен к убийству. Илью, который рассказывал ей и родителям других фигурантов, Пчелинцева считает либо психически нездоровым, либо сотрудником ФСБ. «Это абсурд! Никто не заинтересовался. ФСБ не заинтересовались, никакие спецслужбы. Вообще никто у нас не в курсе, в курсе только один человек. Когда я его спросила, что за чушь он распространяет, он ответил, что сам составил эту картину, потому что больше никто не может, — продолжает Пчелинцева. — Абсолютно бездоказательно и абсолютно голословно. Нужно понимать, что люди [фигуранты дела „Сети“] в это время находятся в руках ФСБ. И ФСБ уж точно не упустила бы возможность это все [обвинения в убийстве] использовать. Я не думаю, что это пропустили бы мимо пальцев». Дозвониться до матери Максима Иванкина Татьяны и его адвоката Константина Карташова на момент публикации «Медузе» не удалось.

Многие из ближнего окружения фигурантов дела «Сети» были уверены, что рассказывать об этой истории нельзя: она похожа на «провокацию» и может навредить всем. Саша Аксенова и сама переживает до сих пор, что информация о возможной причастности Полтавца, Иванкина и Пчелинцева к убийству может навредить ее мужу Виктору Филинкову (25 февраля 2020 года начнется суд по делу фигурантов «Сети» из Петербурга). Тем не менее, еще в апреле 2019-го Саша и Илья рассказали знакомым журналистам о вопросах, которые у них есть; те, по их словам, опасались, что публикация на эту тему может навредить невиновным.

Анна Шалункина, сестра Дмитрия Пчелинцева, вышла замуж за его друга Максима Иванкина. В сентябре Иванкин сделал Шалункиной предложение, а уже в январе 2020-го они поженились в СИЗО.