Жизнь находящегося в полном иноэтническом окружении славянского эксклава ни российским СМИ, ни центральной власти не интересна. Явное давление на русскую общину через преследование русских активистов не привлекает никакого внимания Москвы.

Проблему положения русских Дагестана в собственно России увидели, когда 18 февраля 2018-го фанатик-исламист во дворе православного храма Кизляра застрелил пять старух-прихожанок. Но и это уже забылось, как забылся рейд 1996 года ичкерийского генерала Радуева захватившего кизлярскую больницу.

Идущее ныне «визуальное уничтожение» — застраивание торговыми точками двора крупнейшего на Северном Кавказе собора Хасавюрта, — никого, в том числе руководство РПЦ, не волнует.

Ситуация на Севере Дагестана очень тревожная, причем по многим параметрам. Проблема русского населения – одна из многих. И, говоря канцелярским языком, «имеет явные тенденции к ухудшению».

Совсем недавно, предположительно в начале сентября 2019-го, в селении Могилевском (фактически — в пригороде райцентра Хасавъюрт), произошел погром на христианском кладбище. Разбиты памятники, повалены кресты. Четыре года назад аналогичный погром христианского кладбища был и в самом Хасавюрте. Реакции СМИ нет. Хотя погромы на православных кладбищах есть ни что иное, как акты террора, по сути не отличающиеся от расстрела христианок в Кизляре.

О последнем случае в Могилевском узнали не сразу. Еще в конце 1980-х годов цветущее славянское село ныне практически дерусифицировано, в нем осталось лишь три семьи русских стариков. Изредка на местное кладбище приезжают издалека родственники умерших. Кто-то из них и увидел следы погрома.

Лишь спустя несколько недель информация дошла до казаков находящегося в 100 километрах от Хасавюрта, — некогда почти полностью славянского города, в котором ныне осталось лишь около 700 сидящих «тише воды, ниже травы» русских пенсионеров, — Кизляра.

Неравнодушные кизлярцы съездили в соседний райцентр, посмотрели на оскверненные могилы, сделали фотографии. Обращения в местную полицию и администрацию ни к чему не привели: с русскими просто не стали разговаривать. После погрома 2015 года на кладбище Хасавюрта местные власти хотя бы прислали рабочих убрать внешние следы террористической акции.

Но не одними погромами на кладбищах и убийствами в храмах характерна жизнь русской общины Северного Дагестана. Идет явное и неприкрытое давление на активистов русской общины, «знаковых фигур», «маяков» на которых ориентируется остальное славянское население.

До настоящего времени продолжается судебное преследование семьи казаков Ильиных, о чем уже не раз писал сайт АПН.

Виктор Иванович Ильин в 1990-е годы бы окружным атаманом и возглавлял казачью общину Кизлярского и Тарумовского районов. Впоследствии ушел с должности, но сохранил уважение и авторитет в русской общине Северного Дагестана, продолжал бороться за ее права.

В 1996-ом, время рейда Радуева на Кизляр боевики ичкерийского генерала пришли на квартиру Ильиных и, — другие жильцы по счастью отсутствовали, — расстреляли из автомата мать Виктора Ивановича, Екатерину Матвеевну Ильину. В старую женщину попали три пули, выжила чудом.

В 2009 году Виктору Ильину, — он пасечник-пчеловод, — сожгли базу фермерского хозяйства. В 2012 году сыну, — на тот момент следователю тарумовской прокуратуры — бросили во двор боевую гранату Ф-1. Преступников не искали, взрыв даже не квалифицировали как террористический акт, а все оперативно-розыскные материалы, которые собрал ведший разбирательство следователь МВД Анвар Тагибов, «потерялись при пересылке».

Алексея Ильина и Анвара Тагибова хорошо знали в Тарумовском и Кизлярском районах, работая в правоохранительных органах, они пользовались всеобщим уважением как честные и неподкупные сотрудники. Они (что крайне трудно в Дагестане) не состояли в клановых или криминальных группировках.

Своей независимой позицией Алесей Ильин и Анвар Тагибов очень многим мешали, особенно таким персонажам как находящийся в международном розыске по обвинению в серии убийств Сагид Муртазалиев или ныне находящийся в заключении его друг, бывший глава Кизлярского района Юсуп (до принятия ислама Андрей) Виноградов.

Виктор Иванович Ильин был одним из авторов созданной в августе 2017 года и имевший широкий резонанс «Аналитической справки об эффективности мероприятий по сокращению оттока русского, казачьего населения из республики Дагестан, проводимых республиканскими и муниципальными органами власти».

За создание этого документа семью Ильиных ждали новые испытания. В сентябре 2017 года против бывшего заместителя руководителя Кизлярского межрайонного следственного отдела Следственного управления Алексея Ильина (к тому времени вышедшего на пенсию) было возбуждено уголовное дело. Ему вменяли получение взятки в 7 миллионов рублей за якобы посредничество при передаче от жителя г. Саратов Резника Алексея Евгеньевича двадцати миллионов рублей в качестве взятки следователю Кизлярского отдела МВД А.Д. Тагибову за действия по регистрации несуществующих заявлений Резника А.Е. и возбуждению по ним неких уголовных дел.

Текст заявления о даче взятки самим Резником не писался (он подал впоследствии жалобу в прокуратуру в которой завил, никаких взяток он не давал), а был написан «якобы по его устному поручению» работником правоохранительной системы Фатеевым. Последний в настоящее время находится в СИЗО, от дачи показаний отказывается.

Заявления Резника А.Е. о даче взятки как такового не существовало в природе, оно было создано от его имени третьим лицом, что полностью противоречит закону. Такое документ, по сути, не имеет юридической силы.

Однако по мнимому заявлению было возбуждено вполне реальное уголовное дело, в котором содержалось следующее обоснование:

«… взятка передана следователю Тагибову А.Д. при невыясненных обстоятельствах, неустановленном времени, неустановленным способом».

При этом никаких уголовных дел в пользу Резника А.Е. не возбуждалось.

Посетивший в связи с расстрелом прихожанок кизлярского храма корреспондент «Комсомольской Правды» Дмитрий Стешин, справедливо отмечал впоследствии, что возбуждение уголовного дела против Ильина-младшего, напрямую связано с «Аналитической справкой», в создании которой участвовал его отец.

После возбуждения уголовного дела Алексей Ильин был взят под стражу и семь месяцев провел в следственном изоляторе. Анвар Тагибов – восемь месяцев. Впоследствии оба длительное время находились по мерой пресечения «домашний арест».

С момента возбуждения дела против Ильина-Тагибова прошло уже два с половиной года. Но так и не доказано: имело ли место событие (время, место, и способ) и другие обстоятельства преступления. В уголовном деле отсутствует заявление мнимого взяткодателя.