«Самый одиозный персонаж в „Славянском Союзе“ был, конечно, некий Саша Зорг, — рассказывает Сутуга. — Он погиб вместе с другим членом „Славянского союза“, их убили на бандитской разборке в Подмосковье — четверых застрелили. Они там хотели отжать бизнес у каких-то „афганцев“, и их застрелили. Причем Зорг до этого постоянно где-то сидел, как-то попадался. И вообще многие „боны“ (ультраправые националисты. — „МБХ медиа“), которые за убийства и нападения сидели, с Демушкиным рядом появлялись».
Некоторое время близкими соратниками Демушкина, по словам Алексея, были некие «Сейф» и «Портос» — «тоже отсидевшие». «„Славянский союз“ вообще такая структура была, полубандитская», — добавляет антифашист. При этом, если было какое-то серьезное дело, из движения эти люди пропадали:
«Где-то в 2008—2009 годах, у Демушкина был такой человек из Южного Бутово, у него погоняло Мышь было, он помогал ему организовывать эти его лесные тренировки, ножевой бой, — говорит Сутуга. — У них компания была, они все в „Славянском Союзе“ состояли. Потом этот человек скрывался от полиции, потому что его обвинили в том, что он какие-то нападения устраивал, тоже чуть ли не в Южном Бутово. И он потом пропал из деятельности „Славянского Союза“, хотя плотно занимался всеми этими вопросами, на фотографиях с Демушкиным везде стоял».
Про убийства Сутуга вспоминает только случай Дальневосточной ячейки «Славянского Союза»: там в 2010 году расследовали покушение лидера ячейки на убийство следователя. На вопрос, почему Демушкина посадили за экстремизм, а не за эти преступления, Алексей отвечает:
«У них там конечно дофига было «бонов». Но если что-то и происходило, «Славянский союз» не притягивали к этому делу. Мне кажется, Демушкин — это такой человек, с властью сотрудничающий с 1990-х еще. Я думаю, что это все убивалось на стадии: ну, это не наши члены, они, может, убили кого-то или прирезали приезжего, но это не в рамках членства «Славянского Союза. А потом сотрудничество, видимо, прекратилось, или сажали не те, с кем оно было».
Роман Попков с Сутугой не согласен: он считает, что субкультуры фашистов и антифашистов тогда противостояли друг другу, и потому достоверно говорить о преступлениях друг друга не могут. По его словам, никакие легальные националистические объединения не могли заниматься особо тяжкими уголовными преступлениями.
«Всегда у националиста стоит четкий вопрос: хочу ли я заниматься легальной политикой, или я остаюсь в поле субкультурных уличных группировок? Если он выбирает заниматься политикой, пусть к жесткому уличному насилию для него закрыт навсегда, потому что посадят сразу же, — объясняет Попков. — Разумеется, ни „Славянский Союз“, ни ДПНИ не могли себе такого позволить. Уровень полицейского надзора за такого уровня организациями настолько велик, что люди на красный свет дорогу перейти не могут, не то что убить кого-то или побить».
В СМИ действительно сложно сейчас найти информацию о случаях, когда члены «Славянского Союза» обвинялись или подозревались в убийстве, хотя они изредка были. Попков добавляет, что некоторые члены «Славянского союза» могли быть причастны к убийствам, но «это всегда были отдельные личные истории, которые никакого отношения к движению не имели». Он обращает внимание, что обоих — и Белова (Поткина), и Демушкина — посадили не за убийства и не за уличное насилие.
Демушкина к лишению свободы в 2016 году приговорили за то, что с 2011 по 2013 год он разместил в социальных сетях несколько публикаций экстремистского содержания.
«Его не унять»
«Я не помню, кто из нас это сделал — я или он, — короче давай, говорит, пересечемся, пиво попьем на одной там частной квартире, посидим, — рассказывает мне Александр Белов, как они с Демушкиным после нескольких лет неприязни все-таки подружились. — Мы пришли домой к одному ветерану движения, ну и все — чтоб никого не было, просто мы с ним общаемся, чтоб нам никто не мешал, никакие советники ничего не подсказывали. Мы с ним очень долго говорили, наверное, часа три, или больше. Все нюансы проговорили, все какое-то взаимное недоверие, которое было, ушло, вроде бы все вопросы были решены. И вот в процессе личного общения, когда не было публичного противостояния и не было необходимости показывать „я лидер, у меня *** (член — „МБХ медиа“.) длиньше“, я понял, что это хороший человек».
«Он добрый, и внутри у него лежат абсолютно христианские ценности, то есть он не подлый человек, что очень важно».
«С этого момента, с 2006 года, Демушкин ни разу не нарушил взятых тогда на себя обязательств и ни разу не предал меня. Демушкин меня ни разу не подвел и ни разу не предал, и никогда не сказал за моей спиной ни одного плохого слова. Для меня это невероятный показатель. Потому что я знаю все про всех и я понимаю, что каждый по чуть-чуть меня лично где-то там подвел, где-то предал, сделал что-то за мной спиной. Очень многие. А Демушкин этого не сделал. И поэтому я доверяю этому человеку», — говорит Белов.
На первом «Русском марше» в 2005 году Демушкин с соратниками «перехватил» повестку: пришел, хотя организаторы его «не звали», с красными флагами «Славянского союза» и оказался во всех фотографиях СМИ. «Фотосессия с демонстративным зигованием произвела тогда на меня совершенно отталкивающее впечатление», — вспоминает Владимир Тор, один из организаторов марша.
Но постепенно, когда Демушкин вошел в состав оргкомитета, по словам Тора, они «притерлись»:
«В процессе общения мало-помалу выяснилось, что Демушкин обладает важными качествами: он умеет держать слово, не брать на себя заведомо невыполнимых обязательств, ладить с персонажами, которые казались совершенно дикими и неуправляемыми, и добиваться исполнения договоренностей даже от них. И при этом опирался на многочисленную „уличную пехоту“. А сам лично был вполне способен к диалогу и трезвому здравомыслию. Знаете, это редко встречающиеся качества в мире политики — и это вызывало уважение».
«Главный феномен Демушкина в том, — считает Роман Попков, — что он был одним из первых наряду с Беловым, кто сумел вытянуть на политические акции субкультурный правый движ — вовремя этот нерв почувствовал, в самом начале нулевых. Что ***** (упустил) Баркашов до этого, с чем не очень умел работать Лимонов, например. Вот Демушкин это почувствовал: он говорил с правыми на их языке. В этом плане он был новатором».
— Если посмотреть на Дмитрия, то он всего себя отдал делу. Все, что у него есть, это дело, которым он занимается. Он не занимается накопительством, но его нельзя обвинить, что он где-то что-то там похитил. У него ничего нет, он бессребреник абсолютно, — добавляет Белов.
