В Греции начались вооруженные восстания мигрантов, которых перебрасывает на острова Турция.
На острове Хиос в Эгейском море сотни мигрантов, прибывших из Турции, устроили беспорядки — были сожжены несколько домов и автомобилей персонала лагеря мигрантов, передает корреспондент Федерального агентства новостей.
Поводом для погрома стала смерть 47-летней беженки из Ирака, у которой заподозрили коронавирус. Мигранты решили, что заражение неизбежно, и устроили погром, используя дубинки, ножи и бутылки с зажигательной смесью, после чего сбежали из лагеря.
Полиция несколько дней отлавливала разбежавшихся афганцев и иракцев, арестовав около десятка из них. Большая часть преступников еще находится в розыске и представляет реальную угрозу для местных жителей.
Тем временем в минувшую среду, 22 апреля, в другом лагере мигрантов, «Мориа» на острове Лесбос, иранца и афганца расстреляли неизвестные из помповых ружей. Это произошло неподалеку от лагеря, где размещено от 20 тысяч до 30 тысяч беженцев, прибывших на этот остров с территории Турции.
Как сообщали Правые Новости, за эту акцию прямого действия арестован пожилой нетолерантный грек.
Это вооруженное нападение спровоцировало бунт, в ходе которого полиции пришлось усмирять сотни разъяренных и вооруженных мужчин из Азии, называющих себя беженцами.
На острове Лесбос мигранты уничтожили уже свыше пяти тысяч оливковых деревьев, сжигая их в своих печках в лагере. Местные жители вынуждены патрулировать улицы своих поселков, чтобы защитить свое имущество и жизни.
О том, как живется жителям поселка Мориа в таких условиях, корреспонденту ФАН рассказал глава поселения Янис Мастроянис.
— Янис, как сказывается на жизни поселка соседство с лагерем мигрантов?
— Жизнь рядом с таким количеством беженцев и экономических мигрантов вышла из своего нормального русла. Жизнь очень изменилась. Раньше мы жили тихо, мирно, спокойно, а сейчас это все в прошлом. Помимо того, что беженцев просто много, поменялось их поведение — это нам очень досаждает и меняет нашу жизнь в худшую сторону.
Пока их было мало, мы им помогали. Мы давали им одежду и продукты, помогали больным. Но сейчас из-за их огромного количества и поведения мы терпим одни лишения. Они совершают очень много краж, были даже разбойные нападения на жителей деревни, греков.
Идет массовая вырубка оливковых деревьев, они забивают наших животных. Мы даже не можем собрать оливки на своих участках, потому что деревья срублены. Понятно, что они хотят греться, но крестьяне теряют свой доход — то, за счет чего они живут. И нужно, чтобы прошло очень много лет, чтобы новые деревья выросли, чтобы снова можно было собирать оливки. Эта проблема останется, даже когда мигрантов уже не будет здесь.
Животноводы не могут выпасать свои стада, потому что этих животных тоже воруют. Эти стада приходится охранять весь день. Поэтому мы вынужденно держим стада в стойлах и кормим покупным кормом. Если прежде их можно было выпасать, то сейчас это страшно делать. В результате трава на пастбищах сохнет и возникает опасность пожаров, от которых выгорают оливковые деревья и пастбища. Пожары тут были очень страшные.
Появилась новая проблема — проблема коронавируса. Остается надеяться, что тут его не будет, потому что в этом смысле лагерь мигрантов — это бомба замедленного действия.
— Вы хотите, чтобы мигрантов отсюда куда-нибудь убрали, мигранты тоже хотят отсюда уехать. Почему до сих пор вы живете вместе?
— Очень долго рассматриваются их бумаги, пока определяют, кому положено убежище и кому не положено. Если это мигранты, то они должны возвратиться в свои страны. Если это беженцы, то некоторые уже получили разрешение на убежище и живут здесь, снимают квартиры или гостиницы.
Но их не волнует проблема поиска работы. Даже если они уедут на материк, мигранты, они все равно останутся в Греции, потому что границы других европейских государств для них закрыты, они все равно не могут туда попасть, куда им хочется. В ЕС есть страны, которые категорически отказываются принимать беженцев. Необходимо сделать, чтобы мигранты могли попасть в Грецию только законным способом, на основе разрешительных документов.
Заметим, что и в самом лагере в Мориа процветает преступность — кражи, изнасилования, есть случаи убийств. Мигранты разбирают на стройматериалы для своих лачуг загородные дома греков. В лагере не раз были крупные пожары. Иногда их устраивают специально сами обитатели лагеря в надежде, что их вывезут на континент.
Но планы у Афин совсем другие. Там, конечно же, понимают взрывоопасность ситуации, но выход видят в постройке большого лагеря закрытого типа. В начале марта попытка постройки такого лагеря была предпринята на Лесбосе, что вызвало сопротивление местных жителей и столкновения с подразделениями полиции, прибывшими из Афин. Теперь рассматривается вариант создания такого лагеря на одном из незаселенных греческих островов.
Тем временем береговая охрана Греции увеличила количество морских патрулей вдоль восточной морской границы. Этот шаг предпринят на фоне сообщений о том, что беженцы и мигранты массово перемещаются из внутренних лагерей в Турции к побережью напротив греческих островов Хиос, Лесбос и Кос. Власти опасаются повторения того, что произошло в феврале-марте на сухопутной границе Эвроса и в восточной части Эгейского моря, когда турецкие ВМС буквально конвоировали караваны из барж, набитых мигрантами, от своих берегов до греческих островов.
Поскольку ранее в этом же лагере корреспондент ФАН был атакован бандой пуштунов, для последующих съемок были наняты несколько местных негров в качестве охраны. Они же рассказали ФАН подробности о проживании в лагере, который местные жители прямо называют «концентрационным».
«Здесь нет закона и нет правил — здесь выживает самый сильный. ЕС платит всем деньги — 90 евро взрослому, 50 евро на ребенка в месяц. Но даже эти скромные деньги отбирают местные банды, которых в лагере очень много. Афганцы, пакистанцы, сомалийцы, нигерийцы, арабы — тут всех хватает и все хотят хорошо жить. Но сами видите, в каких условиях мы тут живем — это настоящий концентрационный лагерь», — рассказал корреспонденту ФАН сомалиец Амир.
Действительно, на всем протяжении «бродвея» в канавах слева и справа видны кучи мусора, который никто не убирает. Из канавы исходит жуткая вонь — очевидно, что она используется и как туалет. При этом вдоль тропы выставлены лотки с овощами, фруктами, готовой едой, а также одеждой. Лотки перемежаются с переполненными мусорными баками и такими же туалетными кабинками.
Возле единственной водопроводной колонки очередь с канистрами и тазами — тут одновременно пьют, стирают одежду и моются.
«Тут болеют самыми страшными болезнями, но врачей в лагере нет. Если есть силы, нужно ехать в Митилини, в городскую больницу. Но там всегда огромные очереди, а местные ненавидят нас. Некоторые умирают прямо в лагере, тут же их и хоронят. И никто не знает, от чего умирают люди — от холеры или от коронавируса. В целом на нас всем плевать, но, когда отсюда пойдет эпидемия, что-то делать будет уже поздно», — рассказал Амир.
