Уголовное дело было возбуждено на фоне непрекращающейся с весны 2014 года антиукраинской кампании в государственных средствах информации и в высказываниях официальных лиц, занимающих высшие руководящие должности в Российской Федерации. Одной из составных частей данной кампании является возбуждение уголовных дел против граждан, публично выражающих позицию по происходящему в Украине, отличную от официальной, или каким-либо образом связанных с Украиной. С нашей точки зрения, именно в свете упомянутой выше антиукраинской кампании и следует рассматривать уголовное дело в отношении Домнина. Насколько можно судить по ряду политически мотивированных уголовных дел, российские власти особенно нетерпимо воспринимают «проукраинскую позицию» в среде участников или сторонников националистического движения, тем более, что Домнин неоднократно посещал оппозиционные митинги в диапазоне от «Русского марша» и до маршей памяти Бориса Немцова.
Политический мотив преследования Владимира Домнина при этом очевиден. В деле отражается суть российско-украинского вооружённого конфликта. Россия, с одной стороны, официально «открещивается» от участия в конфликте, с другой стороны, занимает, очевидно, антиукраинскую позицию, что выражается и в пропаганде, и в неофициальной военной помощи «ДНР» и «ЛНР», и в политических преследованиях людей, как поддерживающих Украину морально (дела Дениса Бахолдина, «БАРС», Дарьи Полюдовой, Андрея Бубеева и др.), так и украинских граждан (Александр Шумков, Андрей Коломиец, Адександр Марченкои др.), и в запрете ряда украинских националистических организаций спустя примерно полгода после начала войны.
Владимир Домнин признаёт вину в хранении пистолета, однако в материалах уголовного дела нет указаний того, что он его применял или собирался применять в преступных или, тем более, террористических целях. В связи с этим мы считаем, что это обвинение не должно препятствовать его признанию политическим заключённым по остальным эпизодам. Не должно, с нашей точки зрения, препятствовать этому и его давно погашенные судимости, полученные им 25-35 лет назад.
В той же части обвинения, в которой речь идёт о якобы совершении Домниным преступлений экстремистского и террористического характера, мы считаем его вину недоказанной по целому ряду причин, а троекратное вменение ему фактически одних и тех же действий — грубым нарушением ч. 2 ст. 6 УК РФ, согласно которой «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление», нужным исключительно для искусственного утяжеления обвинения в уголовном деле без ущерба и потерпевших.
Обвинение в участии в деятельности экстремистской организации
Обвинение по ч. 2 ст. 282.2 УК РФ, как следует из материалов дела, сводится к тому, что Домнин вступил в ряду запрещённого в России «Правого сектора», а потом якобы участвовал в деятельности военизированных структур организации в зоне АТО.
При этом деятельность «Правого сектора» запрещена Верховным судом на территории Российской Федерации, а Домнин, согласно обвинению, принимал в ней участие только на территории Украины. Совсем не понятно, как деятельность «Правого сектора» на Украине могла быть направлена «на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства».
Между тем, хотя членство в «Правом секторе» (даже когда оно надлежащим образом доказано), в том числе, за пределами России, и подпадает формально под действие ст. 282.2 УК РФ, преступлением в соответствии со ст. 14 УК РФ является только общественно опасное деяние, а ч. 2 ст. 14 УК РФ гласит, что «не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности».
Обоснованность запрета «Правого сектора» при этом также вызывает сомнение. Аргументация относительно данной организации в соответствующем решении Верховного суда РФ от 17 ноября 2014 года не выдерживает никакой критики, а в основу решения положены как минимум непроверенные факты.
Во-первых, в обоснование необходимости запретить «Правый сектор» приводится дело Сенцова: «…в мае 2014 г. органами Федеральной службы безопасности раскрыты совершенные сторонниками «Правого сектора», объединившимися в террористическое сообщество, два террористических акта и пресечена подготовка к третьему в г. Симферополе». Мы детально изучали дело Сенцова и не увидели никакой связи между осуждёнными по этому делу и «Правым сектором»; в целом дело известно большим количеством фальсификаций и неадекватной квалификацией хулиганских действий как террористических. При этом на 17 ноября 2014 года по делу не было вынесено ни одного приговора, и факты, упоминающиеся в решении о запрете «Правого сектора», не были установлены судом.
«Совершение поджога офиса Симферопольского местного городского отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия» 18 апреля 2014 г. воспрепятствовало его законной деятельности», — говорится в решении, однако, из процесса по делу Сенцова стало известно, что Симферопольское отделение «Единой России» было создано только 24 апреля 2014 года.
Во-вторых, в решении говорится о возбуждении уголовного дела в отношении лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша по ст. 205.2 («Публичные призывы к терроризму или публичное оправдание терроризма») и 280 («Публичные призывы к экстремистской деятельности») УК РФ в связи с публикацией на странице «Правого сектора» во «Вконтакте» 1 марта 2014 года текста «обращения Яроша к Доку Умарову». Пресс-служба организации заявила, что аккаунт одного из администраторов сообщества был взломан и что ни Ярош, ни «Правый сектор» в целом с таким обращением не выступали. «Обращение» не было размещено на сайте или в других социальных сетях организации и было удалено из «Вконтакте».
В-третьих, в решении указывается, что «на сайте http://pravyysektor.info имеется программа политической партии «Правый сектор» «Реализация украинской национальной идеи в процессе государства», согласно которой одним из политических принципов является политика в отношении «крымских татар», «существование которых вне Украины невозможно», а также указывается то, что «всякие попытки проигнорировать или отложить крымско-татарский вопрос или решать его вопреки украинским национальным интересам неизбежно обернутся новыми бедами — и для украинцев, и для крымских татар, и для представителей других национальностей, прежде всего тех, которые проживают в Крыму», — но не объясняется, почему упомянутое обсуждение национального вопроса внутри Украины (по всей видимости, актуальное до аннексии Крыма) должно быть запрещено.
Более того, по мнению экспертов, УДА вообще не является частью запрещённого «Правого сектора», являясь структурой, созданной вышедшими из него членами организации, в т.ч. и бывшим лидером ПС Дмитрием Ярошем, т.е. другой, не запрещённой в России, структуры. Последнее обстоятельство позволяет говорить о принципиальной невозможности вменения ст. 282.2 УК РФ Домнину.
