Более 5000 правых по самым скромным подсчетам пришли попрощаться с Максом. Левацкие и пропутинские СМИ лживо пишут даже не о сотнях, а об… десятках сторонников.

Сегодня (3 октября) на Кунцевском кладбище проходят похороны Максима Марцинкевича, которые стали тестом на человеческое достоинство для всего российского общества. Естественно российские либералы, леваки и евреи этот тест en masse провалили. Повторюсь, вы можете как угодно относиться к политическим взглядам и жизненному пути Максима, кто-то из правых критиковал его лично, так и его соратников, но какое это уже сейчас имеет значение?

Думающего и яркого человека хладнокровно убила система из-за угрозы, которую он представлял не фактически на данный момент, а потенциально. Взгляды Марцинкевича для чекистов значения не имели — их интересовали «мобилизационные возможности». Поэтому и убили, и убьют или посадят каждого из их списка витальных бузотёров в 10 тысяч примерно фамилий, который они уже давно составили на случай часа «X». Беларусь, пандемия, санкции и драматическое падение цен на углеводороды демонстрируют им и нам, что этот час «X» близок. Более того, в Кремле и аппарате АП намного больше реальных данных и объективных социологических замеров, к которым не имеет доступа общество и «гражданские» эксперты, неудивительно, что видящие полную картину уже безумствуют в своей жестокости. Я ничего не буду писать про то, что нужно добиваться справедливого расследования и наказания виновных — по закону до конца путинского режима этого, скорее всего, не будет. Однако этому делу нужен максимальный медийный и желательно уличный резонанс — если общество сейчас это проглотит (многие леволибералы даже поддерживают версию СК о «самоубийстве» — ведь националистов им не жалко), то дальше подобным образом уничтожать будут всех минимально медийных, финансово самостоятельных и нелояльных людей. Власть в Кремле труслива и всегда действует в рамках того коридора возможностей, который ей предоставляет само общество. Если нет уличного сопротивления из-за покушения на убийство Навального, значит никто не может чувствовать себя в безопасности. Если безнаказанными для оккупантов (никак иначе эту власть представлять нельзя) остаются убийства даже лидеров общества, то с рядовыми гражданами можно делать буквально всё что угодно, хоть завтра открыть ГУЛАГ 2.0. Если бы русское гражданское общество отвечало на подобные действия чекистских властей в стиле чеченцев или «братьев мусульман», то минимум средний уровень жизни был бы значительно выше теперешнего.

С вооружёнными людьми ведут переговоры — со сдавшимися и мычащими рабами никогда. Уверен, что Тесак тут сказал бы тоже самое. Время политических решений и методов прошло, пишет Антон Громов.

Запись стрима с похорон:

Уходи по лунному свету
Из мира этого, полного боли
Ты пытался, но правды нету
А теперь ты свободен, что ли

Расскажи нам, пока ещё рядом
И пока догорают угли костра
Каковы они, двери ада?
И какие ворота при входе в рай?

Все хотят, чтоб было в таком порядке
Как боимся мы, вдруг всё наоборот
Научи нас, Тесак, жить без оглядки
Чтобы после нам дали ключ от ворот

Фрагмент репортажа с запутинского СМИ:

Случайный прохожий 3 октября в Кунцеве мог подумать, что он вернулся в 90-е: бритоголовые с цветами, кто по скинхед-моде позапрошлого десятилетия, кто по моде околофутбольной, на локтях набиты паутины, на предплечьях — руны, все со сложными лицами. Все эти подозрительные люди двигались в сторону Кунцевского кладбища. Там хоронили неонациста Максима Тесака Марцинкевича. Корреспондент Полоротов сходил на похороны самого известного в России правого активиста и пообщался со скорбящими.

У входа на Кунцевское кладбище — рамки металлоискателей. Поблизости несколько автозаков, через каждые 20 метров стоят полицейские. Неподалеку знакомые по митингам сотрудники центра по борьбе с экстремизмом. На рамках — огромная очередь. Задействованы четыре рамки, но люди продвигаются медленно. Силовики явно ждут каких-то провокаций и с большим энтузиазмом досматривают всех посетителей кладбища: «Колюще-режущие есть?» — спрашивает полицейский. Отрицательно мотаю головой. Ощупывает все равно.

На территории кладбища все кучкуются группками, кто-то встречает знакомых, которых не видел годами. Все очень серьезные. Вот проходит стайка школьников, один из которых жалуется, что «мать отпускать не хотела», а второй хвастается, что без спросу приехал. Подхожу к подросткам и спрашиваю, что они тут делают.

«Проститься пришли с Тесаком», — поясняет парень.

Пацаны в сознательном возрасте Тесака на свободе застать явно не могли, интересуюсь, почему им важно проститься с Марцинкевичем.

«Тесак — герой. Самый крутой из правых, России бы побольше таких», — говорит второй парнишка.

Уточняю: каких?

«Ну таких, смелых. Он не боялся говорить про чурок, педофилов ловил, страну очищал», — отвечают мне.

Интересуюсь, нормально ли убивать нерусских, отвечают, что убивать не надо, конечно, но выгнать можно.