Как и большинство военных конфликтов, война в камере 533 началась внезапно, без всякой декларации о намерениях или демонстрации враждебности. В дверь постучал дежурный и сказал Руслану Агабекяну собираться, с вещами на выход. Тот был озадачен, ведь совсем недавно смотрящий за хатой, Русиф Халилов, убеждал его, что никуда тот не съедет и называл братом.

Локальное армяно-азербайджанское братство оказалось недолгим — Руслан отправился на первый корпус, в переполненные камеры, где сидело по 20-30 человек и не хватало буквально всего — места, еды, воздуха. Русиф после отъезда конкурента изменился — стал рассказывать сокамерникам, какие сволочи эти армяне, а особенно Агабекяны, ведь бродяга Армен, сидевший неподалёку, хотел чтобы смотрящим в хате стал его брат Руслан. Откуда он это узнал, и на сколько данная информация соответствует действительности, проверить мы тогда не могли.

В хате оставались ещё два азербайджанца, а также я и Антон. Последний, в целом, был неплохим парнем. До ареста занимался рукопашным боем и дружил с футбольными фанатами, но потом подсел на наркотики, в которых был неразборчив — таблетки, уколы, грибы, а когда не было такого «кайфа», предпочитал традиционный способ расслабления — алкоголь. Вредные привычки привели его к разбоям, а потом, закономерно, на тюремные нары.

У Русифа отшмонали телефон, а Антон едва затянул себе новый. И вот уже через пару дней Антона заказали с вещами. Русиф убедил его не рисковать и оставить трубку в камере, ведь при переводе его, скорее всего, обыщут. Русиф обещал передать её на новое место по первой возможности. Конечно, это была ложь. Русиф до ареста промышлял мошенничеством, хвастался, что его крышевал заместитель прокурора области Хачатрян. Но эта трогательная дружба народов оборвалась, когда он заверениями о вечной любви выманил семейное золото и крупную сумму денег у наивной дочери какого-то высокопоставленного чиновника.

В тюрьме Русиф не собирался прекращать свой преступный промысел. Ища добычу, он не смотрел на национальность лоха — не щадил даже своих собратьев азербайджанцев; он обыгрывал их в нарды «под спортивный интерес», а потом конвертировал отжимания и приседания в гривны. Когда в камеру заселялись новые постояльцы, он требовал мзду одновременно на общак и для оперативника, «чтобы шмонов не было».

Выезжая на очередной суд, в воронке я обсудил происходящее с другими заключёнными. Эта информация уже на следующий день дошла одновременно как до блатных, так и до опера. Стоит ли говорить, что хитрый азербайджанец все собранные деньги присваивал? За это сначала он был посажен опером в карцер, а потом ещё и блатные припомнив старые долги объявили его фуфлыжником. Руслан Агабекян, который стараниями своего брата Армена, вернулся на наш продол, как-то подошёл к камере Русифа, когда тот разговаривал с баландёром, и ударил его кулаком через открытую кормушку.

Мир тесен, а криминальный — особенно…

Антона я встретил снова три года спустя — он отсидел первый срок и, не найдя себя на воле, снова попал в застенки. С нескрываемой гордостью он рассказывал, как на свободе встретил Русифа и избил его так сильно, что почти оторвал ухо.

октябрь 2020
Артем Дериглазов