Противостояние в Нагорном Карабахе и в целом между армянами и азербайджанцами отличается исключительным накалом взаимной неприязни. Обе стороны готовы на все ради своего понимания истории и этнической правоты. Какие методы используются для того, чтобы десятилетиями создавать образ врага и культивировать исторические страхи среди этих народов?

«Атмосфера ненависти» – так характеризуют идейно-этическую ситуацию в армяно-азербайджанских отношениях последних минимум ста пятидесяти лет. Многие не понимают, до какой степени дошла пропаганда в Азербайджане, Армении и Нагорном Карабахе. С другой стороны, мало кто может кинуть в жителей Южного Кавказа за это камень, поскольку всё это замешано на реальной крови, страданиях людей и исторических ужасах.

Прямо со школы

Одну из ключевых позиций в насаждении взаимной неприязни между армянами и азербайджанцами играют школьные учебники и вообще учебный процесс. Школьные учебники наиболее выпукло демонстрируют, что происходит именно сейчас. Реперных точек тут несколько.

Во-первых, это этническая принадлежность Карабаха и его населения на фоне так называемого удлинения истории.

Во-вторых, это события начала ХХ века. Причем в азербайджанском понимании не столько геноцид армян в Османской империи, а события 1918 года в Баку – Бакинская коммуна и ее падение, известные россиянам как «26 бакинских комиссаров». Например, в азербайджанских учебниках истории геноцид армян в Турции не упоминается вовсе, зато события 1918 года подаются как ключевой момент в истории Азербайджана. В «зеркальных» армянских учебниках все наоборот: события 1918 года практически не упоминаются, а геноцид – важнейшее событие в истории армянского народа.

Ну и, в-третьих, это описание войны 1988–1994 годов. Даже не столько воспроизведение в школьных учебниках ее хода и хронологии, сколько используемые термины.

«Террорист», «бандит», «фашист»

Карабахскую войну в Азербайджане проходят в основном в 9-м классе, а в 10-м и 11-м сведения об истории армяно-азербайджанских отношений закрепляют «в целом» во всем историческом комплексе. В учебниках 9–10-х и 11-х классов как на азербайджанском языке, так и на русском используются формулировки: «наши вечные враги», «армянские фашистские войска», «террористы», «бандиты», просто «враги» («дюшманлэр»).

Несколько лет назад завотделом учебных пособий и публикаций министерства образования Азербайджана Фаик Шахбазлы объяснял ситуацию так: учебники должны не создавать атмосферу ненависти, а отображать факты. «Учебники должны содействовать демократии и толерантности, а не ненависти», – сказал Шахбазлы. Учебники, по его словам, пишутся профессиональными историками, а затем проходят экспертизу в Минобразе. Отказ от употребления оскорбительных выражений в них – единственный критерий для допуска текстов на конкурс.

Шахбазлы тогда тут же конкретизировал: такие слова, как «террорист», «бандит», «фашист» и «враг», не нарушают этого принципа. «Эти слова отображают факты. Они не вызывают нетерпимость к армянам. Они не намекают на то, что армянский народ в целом совершал преступления; они просто указывают национальность тех, кто делал это», – сказал он. И добавил, что дети способны различать преступления отдельных людей и нации в целом.

Это больште похоже на лукавство. «Террорист», «бандит», «фашист», который к тому же «наш исконный враг» – слишком эмоционально окрашенная терминология, чтобы считать ее «способствующей демократии и толерантности». На должности муаллима Шахбазлы давно уже трудятся другие люди, но ситуация нисколько не изменилась. По западным социологическим и журналистским опросам, в Баку даже 12-летние дети четко различают своих и чужих. В опросе вполне себе ангажированного западного фонда Institute for War & Peace Reporting один бакинский одиннадцатиклассник сказал: «Автор [учебника] – азербайджанец. Конечно, он намерен возбуждать вражду. Так это и должно быть». «Они определенно не хотят готовить нас к миру. Нам не нужен мир. Армяне совершили против нас множество кровавых преступлений. Мир будет неуважением к тем, кто погиб на этой войне», – сказал парнишка.

Еще одно ключевое слово – «оккупант». Сам автор учебников, завкафедрой истории славянских стран Бакинского университета Тофик Велиев заявлял, что намеренно использовал выражения, имеющие яркую окраску. «Такие фразы создают точное представление об армянах», – сказал Велиев. – Если бы я не изобразил их именно так, то мне пришлось бы исказить историю». Он искренне верит в это. На вопрос, почему в азербайджанских учебниках истории вообще ничего не сказано о геноциде армян в Турции, тот же профессор Тофик Велиев ответил однозначно: «Этого никогда не было. Почему мы должны учить наших детей вымышленной истории?».

Азербайджанские старшеклассники прекрасно знают ключевые моменты войны 1988–1994 годов, особенно события в Ходжаллы и Шуше, которые трактуются как «геноцид азербайджанцев».

При этом ретроспективно все это увязывается с событиями марта 1918 года, когда Бакинская коммуна, состоявшая в основном из армян, русских и грузин, спровоцировала антимусульманские погромы в Баку. Уже в сентябре 1918 года турецкие и немецкие войска сбросили комиссаров в Каспийское море, и в городе началась резня армян, в которой погибло от 10 до 30 тысяч человек. Это событие в школьных учебниках Азербайджана подается как «ответная реакция» азербайджанского населения на мартовские события, что придает погрому видимость «законности» и справедливости. Примерно в этом же ключе рассматриваются и события в Баку и Сумгаите в 1988 году – как стихийный ответ на массовый исход азербайджанского населения из зоны боевых действий и ерасхов из Армении.

Таким образом, главенствующей в школьной программе Азербайджана стала не только тема «вечных врагов», но в первую очередь тема реванша.

Азербайджанские подростки покидают школу с уверенностью в том, что военный реванш обязательно должен случиться, Карабах будет возвращен исключительно силой оружия, а «вечные враги», «оккупанты» и «фашисты» будут изгнаны или уничтожены.

В такой обстановке сегодня никто в Баку не удивляется очередям на призывные пункты и даже попыткам дать взятку, чтобы оказаться на фронте. В Азербайджане советского периода и начала 1990-х годов такое представить было невозможно. Это прямой результат антиармянской и милитаристской пропаганды, которая затронула уже минимум два поколения азербайджанцев.

Через память о геноциде

В армянских школах акценты несколько иные. «Национально-освободительную войну в Арцахе» начинают изучать с 9-го класса, но сразу в историческом контексте.

В Армении практически всё сразу же увязывается с историей «самого древнего народа на земле» (конкуренцию армянам по древности в учебниках составляют только евреи) и историей древнеармянского государства. В Армении исключительно часто напирают на древность истории и культуры – и, соответственно, на несправедливость, которая в итоге постигла армянский народ в ХХ веке. Это не только чисто армянское явление. Очень многие народы бывшего СССР (и даже в рамках границ современной РФ) страдают «удлинением истории» или романтизацией неочевидного прошлого. На современности рассказы о том, какое государство было у того или иного народа десять веков назад, никак не сказывается, но повышает этническую самооценку. Беда тут в том, что исторические теории разной степени научности давно используются в качестве аргумента для ведения боевых действий и шовинизма. Это не напрямую «язык ненависти», но академическая историческая наука (или то, что за нее выдается) почти полвека используется в качестве инструмента патриотической мобилизации.