Полковник Трифонов: «Я – мент. Я – патриоту».

Интервью с Алексеем Трифоновым, экс-руководителем нижегородского центра «Э» и известным нижегородцам как автор телеграм-канала «Полковник Трифонов, было взято еще неделю назад. В тот же день диктофонная запись разговора была расшифрована. Прочитана. Перечитана. Много раз перечитана. Я честно хотела понять, что движет этим человеком. Понять, чтобы написать некую подводку к интервью. И поняла, что никакой подводки не будет. Будет просто текст. Текст, переложенный с диктофона на электронную бумагу «Козы». Все остальное – за самими читателями.

Почему полковник Трифонов решил завязать со службой в органах? Вам всего 43 года, выглядите бодрячком, казалось бы, служить да служить…

– Я ушёл из правоохранительных органов в мае 2020-го, выслужил 25-летний срок, понял, что нужно идти дальше. Последние два года работал в Москве, но дети хотели продолжить учёбу в Нижнем Новгороде, в своих родных классах. Сейчас наслаждаюсь жизнью, путешествую, недавно с Кавказа приехал. Занимаюсь тем, что мне нравится – работаю в Интернете.

А почему среди великого многообразия возможных направлений деятельности Вы выбрали именно телеграм-блогерство?

– Я хотел, чтобы мой голос был услышан. У меня есть мнение на разные происходящие моменты, на политическую жизнь страны, города, потому что я здесь проработал всю жизнь – больше 23 лет. Просто хотел бы донести мысль до определённого круга лиц.

А кто, собственно, входит в этот определенный круг? Кто адресаты канала «Полковник Трифонов»?

– Действующие сотрудники правоохранительных органов со всей страны. Это федеральный канал. Для тех, кому нравится правоохранительная тематика. Многие журналисты берут оттуда информацию. У меня бывают эксклюзивные фотографии, видео с места происшествия, которые мне присылают со всей страны. Присылают действующие и бывшие коллеги. Всё это делают бесплатно. Если бы я платил гонорары, я бы сам ходил без штанов. Здесь всё взаимосвязано. Они хотят показать где-то свою работу, бывает, их не совсем пускают на телевизор, я даю им эту площадку.

Я посмотрела ваш канал. Обычная полицейская сводка. В чем же ваш-то голос? Вы сказали, что хотите, чтобы ваш голос был услышан?

– Всё смотрю по ситуации: даю аналитику или нет. Если ситуация купируется тем же задержанием и дальше это никуда не идёт, то зачем её раскручивать? А есть моменты, которые надо немножко раскручивать. Почему бы и нет? Случай про Ирину Славину неординарный, достаточно резонансный. Я считаю, как и большинство, что зря она это сделала. Больше пользы она бы принесла живой, ведя «Козу» и освещая какие-то темы. Может, они кому-то не сильно нравились, но они были интересны. Я считаю, что Ирина не была независимой журналисткой, она была зависима от обстоятельств, от знакомств и прочего. У неё были определённые финансовые трудности в последнее время, но до этого она их не испытывала. У неё был налажен контакт с руководством региона. Вы помните, наверное, когда её спасали из камеры, да? Когда её на сутки закрывали? После этого все говоря о какой-то независимости? Это немножко смешно выглядит. Это то же самое, как с Навальным. Говорят, что он независимый политик и оппозиционер, а ему делают загранпаспорт за сутки — два дня. Всё примерно то же самое.

А как и когда Вы узнали про произошедшее 2 октября?

– Через Интернет. Увидел пост «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию», но не понял, что он предсмертный. Я как раз сидел в Интернете, увидел её пост и самым первым прокомментировал «Это что эпитафия?». Но потом, когда узнал, что действительно случилась трагедия, комментарий удалил. Понял, что неуместно. А так, на самом деле, я подумал, что она шутит. Потому что иногда у неё такие провокационные моменты были.

У Вас наверняка есть собственное предположение о том, что послужило триггером?

– Комплекс. Всё в комплексе. Во-первых, её деструктивный круг общения, именно тот, который входит в «Храм Макаронного Монстра», где вот они собираются, где они обсуждают, что везде плохо. Там не было позитива, там не было света – везде негодяи, везде коррупция, везде негатив. Почему я путешествую? Потому что хочу пообщаться с другими людьми, посмотреть страну. Вожу детей. Я показываю другой мир, другой быт. А она была замкнута вот в этом круге. Ей не давали вырваться из него. И вот оно всё накопилось, плюс финансовые проблемы. Вы помните, что она хотела продавать «Козу»? Это же всё от этого идёт. И оно всё в комплексе наложилось. Никто не будет сводить счёты жизнью будучи свидетелем по уголовному делу. Вы же знаете, что она готовилась за год до этого. То есть, вот этот пост годовалой давности, где она хочет себя сжечь. Вот это вот заявление о продаже издания – это всё к этому привело. Деструктивный круг, который создал Иосилевич. У людей нет позитива, нет просвета. Просто она слишком сильно всё восприняла. Воспринимала. У Иосилевича есть деньги, поэтому он путешествует. У него при обыске дома $120 000 изъяли. Мне как бы без разницы на его доходы, но знаю, что они есть. У Иосилевича, у Князева – они достаточно состоятельные люди. Они помогали ей только тем, что нагнетали. Вот, собственно, во что всё и вылилось. Конечно, всё проще всего свалить на правоохранителей и стоять под окнами ГУВД и кричать «Позор!», но в нём работают сотни сотрудников, оперативный состав которого занимается раскрытием преступлений, который рискует на задержаниях. Им, Вы думаете, приятно всё это слышать? Вот честно. Им просто нельзя всё это делать. Я бы открыл окна и начал кричать в ответ, мне плевать. Потому что так нельзя поступать. Всё это – самый настоящий вандализм по отношению памятнику. Не должно там этого быть. Это памятник наш, это памятник правоохранительных органов, ветеранов боевых действий. Просто настанет какая-то точка кипения, когда эти ребята соберутся там и покажут, чей это памятник на самом деле. Вот с этой позиции. Просто людям надо немножко включить голову и остановиться.

А силовикам разве не надо остановиться?! Неужели Вы действительно не видите или не хотите видеть, что сегодня происходит?!

– А что, собственно, происходит? У нас море свободы слова. Есть определённые законодательные флажки, за которые нельзя выходить, система, в случае этого, включает репрессивный парад. Правильно. Государство тоже себя защищает этими законами, то есть, здесь, ради Бога, говори, что хочешь. Об определённых флажках Ира Славина знала прекрасно. Вы же видели её Фейсбук, который достаточно провокационный. «Сталин хуже Гитлера» или «про Крым». На многие вещи просто закрывались глаза, но здесь, понимаете, инициировали не сотрудники, а заявители. То есть возмущённые граждане пишут заявления в правоохранительные органы, а органы не могут не отреагировать. Иначе получится укрывательство.