Дело было передано в Южный военный окружной суд в Ростове-на-Дону в мае, но уже в конце месяца вернулось в прокуратуру для устранения процессуальных нарушений — как писал «Коммерсант», судья не смог определить, по каким именно признакам состава преступления обвиняют фигурантов. По словам адвоката Гададова, в первом варианте обвинительного заключения следователь ошибся с местом проведения концерта Киркорова, указав, что он проходил в ресторане «Хазар», а не на летней эстраде госфилармонии. В ноябре 2019-го дело все же направили в суд.

В суде подсудимые отказались от признательных показаний и рассказали о пытках после задержания. «Они пояснили, что они [к этим преступлениям] не причастны, и данные показания были даны ими под физическим и психологическим насилием, что в отношении них применялось насилие физического характера, были пытки током, вот таких показания они придерживаются», — говорит адвокат Гададов.

По его словам, официально задержание Казуева оформили только через сутки, которые он провел в Центре по противодействию экстремизму в Махачале. «В СМИ [распространили съемку задержания], указано, что это оперативная съемка сотрудников ФСБ. Мой подзащитный сказал, что это инсценировка, — говорит адвокат. — На суд пригласили начальника центра по противодействию экстремизму [Дагестана], и тот пояснил, что съемка носила показательный характер, но УПК не предусматривает такого».

Как писал «Кавказский узел», в деле есть экспертизы, согласно которым на теле Казуева нашли «пигментированные участки кожи, следы заживления бывших ссадин правой кисти, которые были причинены в результате воздействия предмета с неровной поверхностью не менее чем за 20 суток до осмотра» — а в журнале из изолятора записано, что у него по состоянию на 15 октября 2017 года были «многочисленные ссадины грудной клетки и ссадины в области левого коленного сустава». Похожие травмы были и у Шамиля Магомедова.

Самир Ибрагимов утверждает, что после пыток током в махачкалинском Центре «Э» только подписывал документы, которые ему принес следователь, но сам никаких показаний не давал. По его словам, с Казуевым и Халдузовым он действительно работал на стройках, а с Магомедовым познакомился уже после ареста.

Его сестра рассказала в суде, что брат пытался покончить жизнь самоубийством из-за пыток в следственном изоляторе: «Его пытали, избивали, говорили, что мать привезут, навсегда посадят».

По словам Ибрагимова, силовики схватили его за два дня до официального задержания — и в родном селе Картасказмаляр, а не в Махачкале, как говорит следствие. «Когда мы вышли во двор, там уже была мать, она спросила: «Куда вы его забираете?». Они [силовики] ничего не отвечали. Меня насильно взяли, посадили в машину. Как только мы выехали за пределы села, машину остановили, меня скрутили, завязали скотчем руки, надели на голову черный пакет, тоже замотали скотчем. По дороге в Махачкалу задавали мне вопросы: «Хотел ли убить полицейских?», «Хотел ли убить женщин, детей?» Было очень много вопросов. Я говорил, что я не террорист и ничего такого не хотел», — приводил слова Ибрагимова «Кавказский узел».

Все обвиняемые и их адвокаты просили суд вынести оправдательный приговор, ссылаясь на то, что вина не подтверждается ничем, кроме выбитых признания. Но суд согласился со следствием — и 18 ноября вынес обвинительный приговор. Каждый обвиняемый получил ровно на год меньше, чем просил прокурор. Хидирнеби Казуев — 19 лет колонии, Габибула Халдузов — 18 лет, Самир Ибрагимов — 17 лет, Шамиль Магомедов — 10 лет.

МЗ