Десять лет назад примерно в это же время мне навстречу уже шли двое хачей с абсолютно разбитыми е6алами. Самое забавное в том, что поравнявшись с нами, их полные непонимания глаза встретились с моими, такими же удивлёнными. Мы в самом центре города, под стенами Кремля, вокруг куча мусоров и ВВшников, но у всех нас какая-то растерянность на лицах. Это ОНО? Это день ИКС, которого все так ждали?! Рахова?! Сегодня?!

Купол «манежки» полностью покрыт людьми, нашими людьми! Никаких чурок, никакой лезгинки. На мраморе уже есть граффити «Москва-русский город!»; какие-то «гости столицы» заливают грязный снег красным…

Огромное количество людей, всё ревит и беснуется. Я отошёл на 10 шагов от своих и уже не могу никого найти, звонить бесполезно — гул вокруг перекрывает абсолютно всё.

ОМОН оттеснили к самому манежу и дальше, к журфаку МГУ. В них летят куски льда, фаера, ёлочные игрушки… Никто не додумался начать расковыривать плитку, к сожалению. Я пытался как-то свалить огромную ёлку, но она намертво на многие метры вкопана в гранит.

Периодами начинается движение, ОМОН пытается разделить протестующих. После одной такой волны я получил по голове(не сильно), отбежал с другими ближе к Манежу. В какой-то момент от толпы ОМОНа отделился боец, молодцеватый тип небольшого роста, с роскошными усами. Он меньше меня даже с учётом полного боевого обмундирования, явно очень нервничает, но кричит, призывает выйти с ним раз на раз, крепко сжимая дубинку. Я стою метрах в 20. У меня на специальной лямке под курткой висит огромный нож, я знаю как им пользоваться. Мы смотрим друг на друга секунд 5. Ну что, давай, что ли, всё-таки, сегодня явно особый день… Я делаю шаг в его сторону и одновременно лезу рукой под куртку. Кто-то из находящихся рядом останавливает меня, беря за рукав. Молодой омоновец разворачивается и убегает к своим.

Вижу карету скорой. Ту самую, на которой пытались вывезти избитых хачей. Я решил проколоть колёса, чтоб их никуда не увезли, но как только подошёл ближе, увидел, что все 4 колеса уже были испещрены порезами и безнадёжно сдулись.

Со стороны Тверской и Александровского сада подтягиваются ВВшники. Они не умеют никого разгонять. К тому же, если «старшие братья» из ОМОНа так беспомощно выглядят сегодня, в случае каких-то серьёзных действий с нашей стороны, у них вообще нет шансов…

Мы уходим в метро. Там снова наша публика. Из вагонов вырывают хачей, избивают прямо на платформах. Под раздачу попадают и негры. Менты стоят молча и жмутся к колоннам. Их мало, они отчаянно просят какой-то помощи в рации, но оттуда лишь невнятное шипение — ещё бы, наверху сейчас вообще не до них.

Ко мне начинают стекаться новости: кто-то катается по окраинам города и отлавливает кавказцев, у каких-то мусоров отняли дубинки и разбили рацию, в Самаре застрелили двоих кавказцев, Невский бушует, в Липецке и Воронеже марши солидарности. Мы гуляем по центру Москвы, от Пушкинской до самого Нового Арбата…

Ночью люди из центра стали расползаться по всему городу. Постоянный вой сирен. То тут, то там взрываются и выгорают автомобили, родом из 05 или 95 регионов.

Те, кто знает меня лично, помнят, что именно после событий той ночи моё лицо стал украшать шрам под глазом, прямо как у хрестоматийных киношных злодеев, которыми я всегда так восхищался.

Я не хочу особо разбирать последствия, причины, строить теории, искать тех «кому это было выгодно» — это долгий отдельный разговор. Лично для меня, как для националиста, было важно быть участником тех событий, получить бесценный опыт, выместить злобу и заработать желанный шрам.

WHITE POWDER