Уникальные свидетельства оккупации Таганрога вошли в сборник военных дневников.

Дневник жителя Таганрога, написанный во время оккупации города в 1941-43 годах, вошел в книгу историка Павла Поляна, которую планируется издать в январе 2021 года. В дневнике таганрожца приведены свидетельства благосклонного отношения горожан к немецким фашистам и массового коллаборационизма, характерного для регионов юга России в годы войны, рассказал автор сборника. Такие дневники лучше отражают реальность того времени, чем учебники истории, подтвердил историк Олег Будницкий.

Над сбором дневниковых записей, которые вошли в книгу «Если только буду жив…»: 12 дневников военных лет», историк Павел Полян, по его словам, работал много лет. «Публикуя именно этот набор дневников, я хотел представить широкую палитру происходившего и включить парадигму спокойного и аналитического восприятия войны как события исторического, а не пропагандистского. Сколько можно скакать перед Мавзолеем на жеребце Победы? Прошло уже больше 75 лет, как война закончилась – не пора ли раскрыть все архивы и поработать в них как следует, наконец? Война, ее поражения и ее победы, – всего лишь история, а не символ веры и не скрепа», – пояснил Павел Полян корреспонденту «Кавказского узла».

Павел Полян – российский географ, историк, писатель и литературовед. Он автор и соавтор около 200 научных статей, составитель сборника воспоминаний советских военнопленных-евреев, прошедших через систему немецких концлагерей. Книга «Если только буду жив…»: 12 дневников военных лет» рассчитана на историков, архивистов и широкий круг читателей. Она составлена из 12 «уникальных дневников военного времени, написанных представителями широкого типологического спектра участников и жертв войны»: двух красноармейцев, одного коллаборациониста, трех военнопленных, четырех остарбайтеров и двух лиц, переживших оккупацию, в том числе одной узницы гетто, говорится в пояснении на сайте краудфандинговой платформы Planeta.ru, где организован сбор денег на издание книги.

Дневник Николая Саенко, пережившего оккупацию Таганрога, – единственный из 12 представленных в книге дневников, описывающий события на юге России, пояснил Павел Полян. По его словам, записи Саенко уникальны тем, что охватывают весь период оккупации Таганрога. «Дневников такой длительности и подробности о событиях на оккупированных территориях не сохранилось, разве что дневники узников еврейских гетто (один из таких дневников, узницы Каунасского гетто Тамары Лазерсон, также приведен в книге)», – сказал историк.

Дневниковые записи Саенко начинаются со 2 октября 1941 года и завершаются 1 сентября 1943 года, «полностью охватывая весь оккупационный период Таганрога», говорится в описании дневника, опубликованном на сайте краудфандинговой платформы. «Вплоть до 13 июня записи делались каждый день, позднее встречались пропуски, но есть и несколько обобщающих фрагментов. Дневник прекрасно фиксирует все основные события жизни под немецкой оккупацией. В самом начале оккупации немцы приступили к «окончательному решению еврейского вопроса», в «Балке смерти» погибло около 7 тысяч евреев. Пристальное внимание уделено вербовке и угону населения в Германию», – сказано в публикации на сайте краудфандинговой платформы.

Николай Саенко был рабочим «одного из крупных заводов Таганрога», пояснил Павел Полян в своей статье, размещенной 25 ноября 2020 года на сайте «Новой газеты». «Дневник Саенко дошел до нас в виде оригинала рукописи и ее машинописной копии, осевших в материалах Ростовской областной комиссии ЧГК (Чрезвычайной государственной комиссии. – Прим. «Кавказского узла»). О самом авторе мы знаем крайне мало. Вот последняя фраза его дневника: «Запись производил Саенко Николай Григорьевич, гор. Таганрог, рабочий городок 31-го завода, дом № 9, квартира 14″. Далее несколько записей другим почерком – предположительно сотрудника ЧГК. […] Что же – 62-летний Саенко расстался со своим дневником буквально назавтра после того, как поставил в нем точку? Почему так скоро, при каких обстоятельствах, что стало с автором дальше? Всего этого мы уже не узнаем», – написал Павел Полян.

В публикации он привел несколько выдержек из дневника таганрожца. «Со слов немецких солдат, что, сколько они прошли советских городов, еще не встречали таких людей, как в Таганроге, а именно в других городах при входе немецких солдат в город улицы совершенно пустые, в некоторых местах приходилось выгонять людей из убежищ и подвалов, а настроение публики подавляющее, напуганное. В Таганроге же при входе немцев в городе оживленность, и грабежи не прекратились ни на минуту. Публика высыпала вся на улицы, некоторые, даже 50%, с сияющими лицами здоровались с немецкими солдатами, а одна старуха из 26-го дома стоит и в пояс кланяется», – процитировал Павел Полян запись Саенко, сделанную 18 октября 1941 года, на следующий день после начала оккупации Таганрога.

Одной из сквозных тем дневника Саенко стали военнопленные и перебежчики, указал Полян. «В записи от 22 декабря 1941 года читаем: «В настоящее время очень большой наплыв пленных наших, как выясняется, мобилизованные, и, дойдя до фронта, сразу же посдавались в плен немцу, а теперь и ходят, странствуют, которым нельзя пробраться через фронт домой, это исключительно кубанцы и донцы, северокавказцы, а местные жители, мобилизованные и оставленные в здешних частях, сразу же бросили фронт и разбежались по домам», — написал он.

В дневнике Николая Саенко описываются также вербовка и угон жителей Таганрога в Германию, объявленная в городе охота на евреев и коммунистов и отправка людей на массовые расстрелы на Петрушиной балке, где, по данным ЧГК, было убито около семи тысяч евреев. Город был освобожден 30 августа 1943 года, и уже 1 сентября, согласно записям Саенко, «весь город собрался у Петрушиной балки», говорится в публикации.

«При выемке трупов, еле-еле присыпанных на скорую руку землей, трупы начали разлагаться от жары, многие [посетившие место казни] падали в обморок и приходили в истерику, у каждого были слезы на глазах. Трупы были многие со связанными назад руками и расстреляны в голову и лежали все головами в одну сторону, все раздетые наголо и, как видно, при расстреле приказывали ложиться. Есть и дети-подростки лет до 15», – процитировал Павел Полян одну из последних записей в дневнике Саенко.