Всех трех обвиняемых следствие считает членами «Народной самообороны» — движения, возникшего в 2013 году. К 2018-ому оно, по оценкам издания «Медуза», стало самой крупной анархистской организацией России. Ее представители в разговоре с изданием добавляли, что сейчас они — «в принципе единственное публичное движение анархистов, действующее в масштабах страны».
Силовики в свою очередь связывают «Народную самооборону» с «экстремистскими акциями» и даже терактом в Архангельске в октябре 2018 года, когда 17-летний студент Михаил Жлобицкий подорвал себя в приемной регионального управления ФСБ. В «Народной самообороне» говорят, что исполнитель теракта никогда не состоял в организации.
Московский анархист Святослав Речкалов, задержанный вскоре после нападения на офис «Единой России» и позже покинувший Россию, рассказывал, что на допросах его пытками заставили назвать себя лидером «Народной самообороны».
Мифтахова пытались связать с «Народной самообороной» с первых дней задержания — еще до привлечения его подозреваемым по делу об офисе «Единой России». Следователь по балашихинскому делу об изготовлении взрывного устройства заявлял, что математик «является действующим членом леворадикального анархистского движения «Народная самооборона».
В ответ на это на странице организации во «ВКонтакте» тогда появилось заявление, в котором говорилось, что она «никогда не использовала в качестве методов борьбы взрывы, тем более в общественных местах».
«Основным направлением деятельности мы всегда рассматривали организацию простых людей в борьбе против недобросовестных работодателей, бандитов, мошенников, квартирных рейдеров», — утверждали активисты.
Сам Мифтахов на допросе в суде сказал, что не являлся членом «Народной самообороны». При этом он не скрывал своих политических взглядов и в последнем слове отметил, что около пяти лет до своего задержания был активным участником анархистского движения.
«Моя деятельность включала в себя участие в оппозиционных митингах и шествиях, раздачу листовок с анархической повесткой, — рассказал Мифтахов. — Были и акции подпольного характера — такие как вывешивание баннеров и проведение несанкционированных шествий также в поддержку политзаключенных. Также я занимался борьбой с работодателями, обманывающими своих работников, и с квартирными рейдерами».
«Вся моя деятельность стала причиной мести со стороны сотрудников центра по борьбе с экстремизмом, что в итоге и привело к фабрикации этого процесса», — считает математик.
О том, что аспирант МГУ якобы активно участвовал в деятельности «Народной самообороны», следователям, а затем и суду рассказал другой засекреченный свидетель под псевдонимом «Караульный».
По словам «Караульного», он познакомился с Мифтаховым примерно в 2015 году на одной из протестных акций «Народной самообороны» и с тех пор встречал его около 15 раз.
На собраниях членов движения математик якобы призывал «не ограничиваться расклейкой агитационных материалов, постепенно повышая планку вплоть до проведения радикальных акций, в ходе которых применять в отношении административных зданий коктейли Молотова, дымовые шашки и т.д.», говорил на допросе у следователей свидетель.
Помимо этого, по его словам, Мифтахов участвовал в тренировках по боевой подготовке, на которых «отрабатывались приемы против сотрудников полиции».
В судебных слушаниях «Караульный» участвовал по видеосвязи. Защита обвиняемых просила рассекретить личность свидетеля, но получила отказ.
Адвокат Мифтахова Светлана Сидоркина в прениях настаивала на том, что эти показания должны быть исключены из числа доказательств, поскольку приобщенный к материалам дела письменный допрос «Караульного» сильно отличается от сказанного им в суде.
Показания, данные следователю, чрезвычайно подробны — несмотря на то, что речь в них идет о событиях многолетней давности. В то время как в заседании засекреченный свидетель на многие вопросы отвечал, что уже не помнит интересующих суд обстоятельств, отмечала защитник.
