Писатель Эрик Земмур, «французско-еврейский Трамп», стал лидером среди возможных кандидатов в президенты.

Всего за несколько недель самый продаваемый писатель-еврей правого толка Эрик Земмур удвоил число своих избирателей на президентских выборах во Франции в следующем году, достигнув поразительных 17%, сообщает «Tablet».

Он опережает всех других кандидатов от правого крыла, в том числе Марин Ле Пен, которая уступила половину своей поддержки Земмуру — теперь он занимает второе место после действующего президента Эмманюэля Макрона. И все это несмотря на то, что Земмур не возглавляет и не принадлежит к политической партии, и даже официально не объявил о том, что выставляет свою кандидатуру. И все же за полгода до выборов, похоже, единственной темой публичных споров является: баллотируется ли он? Правые и крайне правые партии Франции «оглядываются», и даже Макрон проявляет озабоченность, критикуя Земмура на публичных форумах. Земмур в некотором роде является французским Дональдом Трампом или Жаиром Болсонару, сторонним наблюдателем, который утверждает, что говорит то, что думают все остальные.

Он хочет запретить иммиграцию; он утверждает, что мусульмане «колонизировали» целый ряд французских городов; он считает, что Франция находится в состоянии гражданской войны со своим мусульманским населением. Ислам для Земмура по своей природе является религией террора. Но, говоря об этом вслух, Земмур сохраняет важные отличия от династии Ле Пенов: он давно позиционирует себя как правый мыслитель, создавая бестселлеры, которые в классическом ультраправом ключе исследуют историю Франции и представляют Францию, как переживающую упадок, вырождение и даже национальное самоубийство в результате левой идеологии и наличия больших иммигрантских общин. Он твердо верит в «Великую замену», согласно которой на смену «французской Франции» приходит новое, мусульманское французское население, исповедующее ислам, который, по его мнению, несовместим с «французскими ценностями». Французский универсализм для Земмура — это продукт христианского универсализма; и именно католицизм является основополагающей доктриной французской нации. Несмотря на такой акцент на христианстве, Земмур сам является евреем алжирского берберского происхождения, сыном соблюдающих евреев, бежавших из Алжира в 1958 году во время войны за независимость этой страны.

Почему невероятный рост популярности Земмура уже стал казаться неизбежным? Объяснение можно найти в роли французских СМИ в политической жизни страны, в собственных идеях Земмура и во взаимодействии всего этого с его личной историей. Еврейство Эрика Земмура — это оружие, которым он сбивает с толку. Хотя он не скрывает своего происхождения, это не то, что он выдвигает на первый план. Он определил свое видение еврейства как то, что было выражено в 1789 году в речи графа Клермон-Тонерра о религиозных меньшинствах («Ничего для евреев как нации, все для евреев как отдельных лиц») и Наполеоном: «Отныне вы должны считать Париж своим Иерусалимом». И все же еврейство Земмура всегда в его распоряжении, что дает ему право делать заявления, которые нееврей не мог бы сделать.

В своем бестселлере 2014 года «Le Suicide français» («Самоубийство Франции») Земмур утверждал, что правительство Виши (1940-1944) на самом деле защищало французских евреев. Историки убедительно продемонстрировали, что это было просто ложью. То, что это никак не повлияло на его мнение, стало совершенно ясно, когда он повторил это заявление совсем недавно, в сентябре 2020 года. Это не закончилось на Виши. Земмур также посетовал на то, что во французских школах уделяется большое внимание Холокосту, утверждая, что это не было «центральным» событием войны. То, что такой комментарий был бы запрещен нееврею, доказывает судьба Жана-Мари Ле Пена, который в 1987 году назвал Холокост «деталью» войны. Ле Пен (и, соответственно, его партия) был осужден как антисемит, ярлык, от которого он никогда не смог избавиться. И который сыграл немаловажную роль в его замене на посту лидера партии его дочерью Марин, что привело к более позднему ребрендингу Национального фронта в Национальное объединение. Но Земмур идет дальше, чем Ле Пен-старший.

Он выступает против увековечения памяти об убийстве евреев во время Второй мировой войны и против законов, защищающих память о Холокосте. Он отвергает законность извинений за роль Франции в массовых убийствах евреев, утверждая, что это было частью попытки заставить французов почувствовать себя виноватыми в преступлениях, совершенных только немцами. В своей последней книге, которую купили 200000 человек еще до того, как она была опубликована, Земмур сослался на работу неких «антропологов», когда назвал четырех евреев, убитых террористом в еврейской школе в Тулузе в 2012 году, «прежде всего иностранцами», потому что их кости были похоронены не на французской земле, а в Израиле. (По мнению «антропологов» Земмура, национальность определяется местом последнего упокоения останков.)

Даже капитан Дрейфус не избежал презрения Земмура, поскольку он настаивает на том, что у французского генерального штаба были все основания подозревать его в шпионаже, поскольку он был «немцем». Альфред Дрейфус на самом деле был эльзасцем, и его семья переехала во Францию ​​после того, как Германия завоевала Эльзас во франко-прусской войне. Неудивительно, что монархическая и антисемитская организация «L’Action Française», которая выдвинула обвинение против Дрейфуса в 1890-х годах, опубликовала видеоролик Земмура на своем канале в «YouTube».

Легко осудить заявления Земмура как антисемитские, и есть некоторые евреи, такие как политический деятель Жак Аттали, которым удобно определять его как «еврея-антисемита». Но подстрекательские замечания Земмура не являются продуктом ненависти к евреям; они являются лишь одним из проявлений того, что действительно лежит в основе его идеологии, которая также включает ненависть к мусульманам и иммигрантам. Для Земмура есть только одна Франция и одна французская история, история вечного величия и славы. Таким образом, он презирает любую форму этнического партикуляризма и любые претензии на статус жертвы. Он ненавидит партикуляризм, потому что он отрицает единство Франции; он ненавидит притязания на статус жертвы, потому что они ставят под сомнение безошибочную природу Франции, мифической Франции, которую он хочет восстановить — белой, христианской и свободной от несогласия с доминирующим дискурсом. Поскольку действия Франции безупречны, требования справедливости для евреев являются неявной критикой всего, что Земмур считает необходимым.

Его еврейство служит здесь средством выражения образа Франции, которая была ослаблена демографическими и геополитическими изменениями и умерла от рук критически настроенных ученых. Образа, который когда-то приводил африканцев в колониях, как и всех школьников во Франции или живущих под властью Франции, к словам о «наших предках галлах». Франция неплохо обращалась со своими евреями, потому что, в глазах Земмура, она не могла плохо обращаться со своими евреями — Франция была важнейшей, почти ангельской нацией в истории. Сказать иное — измена.