Прибыв в Чэнду в пятницу вечером, они отправились в «Шамрок», иностранный ночной клуб, чтобы расслабиться. Один человек стал танцевать с невестой Сианне в то время, как Сианне вышел в туалет. По всей видимости, этот человек захотел больше, чем просто танцы, говорит Сианне, и был оскорблен упорным сопротивлением Чжу.

Сианне вмешался в ситуацию, и тот человек понял, что молодая китаянка должна была выйти замуж за черного человека. «Как вы смеете ходить на свидания с обезьяной! — услышал Сианне, как он кричал на нее по-китайски. — Вы позорите Китай!»

Тогда тот человек позвал полицию, с которой он, очевидно, был знаком (или, возможно, сам был полицейским в штатском, предполагает Сианне). Они спросили Сианне о визе, и он понял, что попался.

Они сказали, что доложат о нем в полицейский участок недалеко от бара на следующее утро. Сианне не хотелось ждать; Чжу взяла свой паспорт из дома, и они пошли в полицейский участок, чтобы выяснить обстоятельства.

Там их ждал сюрприз. «Вопросы были не о том, почему я был в стране незаконно, и что я должен делать, а больше о том, как давно я знаю эту девушку, как я ее встретил, как долго мы знакомы, и даже, — говорит Сианне, — вы завершаете ваши отношения?»

Невеста Сианне была отправлена домой, а он в китайскую тюремную камеру на месяц, в наказание за то, что был в Китае нелегально.

Эскиз из тюрьмы: китайский заключенный проснулся в 3 часа ночи, проверив, спят ли другие заключенные, украдкой сделал этот набросок Патрика Сианне, когда он был в тюрьме. Сианне говорит, что это могло стоить ему жизни или, по крайней мере, грозило сильным избиением. (Предоставлено героем статьи)
Он был разбужен в сырой и холодный камере в 8 утра, в то же время, что и другие заключенные. После допроса всю ночь, он не хотел вставать. Тогда охранники сказали заключенным взять и отнести его на улицу, чтобы преподать ему урок жизни в китайской в тюрьме.

«Они избили меня. Охранники использовали семь заключенных, которые били меня длинными бамбуковыми палкам». Вместе с ударами звучали слова: «Черный человек, мы за вами присмотрели, вас хорошо здесь угостили, все идет хорошо, а вы просто оскорбляете Китай! Вы любите Америку больше, чем Китай, езжайте в Америку!»

Жестокое обращение подтолкнуло его к голодовке. Смотритель, узнав, что Сианне не касался пищи и воды в течение двух дней, испугался и отступил.

Жизнь в тюрьме была фактически постоянными и настойчивыми попытками «перевоспитания», говорит Сианне. На утреннюю зарядку, которую ему удавалось регулярно избегать, сгоняли заключенных во двор и заставляли маршировать вперед и назад и скандировать «ingcha хао!» («Полиция — это хорошо!»)

«Я проводил время, делая то, что называется пассивным неповиновением, — говорит Сианне. — Я хотел ручку и бумагу. После того как они избили меня за это, я кричал, кричал, кричал и рухнул, и они дали мне бумагу и ручку и позволили мне читать книги».

«Я использовал их язык и культуру, чтобы оскорблять их: что они должны рассказать Ху Цзиньтао, что мне нужна бумага, что Мао Цзэдун любит африканцев. Я вставил эти фразы в песни и стихи на китайском языке, и пел их постоянно», — рассказывает Сианне о своем пребывании в китайской тюрьме.

В других случаях он танцевал и пел евангельские песни, которые часто трогали его до слез и заключенных вместе с ним. «Я молился, распевая одну из песен «Никто не знает о бедах, которые я видел» Луи Армстронга. Это была мощная песня и молитва, я пел и плакал, некоторые из охранников убежали и пошли плакать. Они хотели меня отпустить. Когда я плакал, они могли видеть мою боль, они не выдерживали, когда я пел эту песню».

Некоторые из заключенных стали его союзниками, сказал Сианне. Один из них сделал портрет Сианне в 3 часа ночи, когда сидел в одной камере с ним, который ему удалось забрать на свободу, и который он использовал в качестве обложки для своей книги.

Месячный приговор был продлен еще на две недели, поскольку они не знали, что делать с ним дальше. Позже родители невесты пришли в тюрьму, чтобы поручиться за него, и ему было разрешено выйти из тюрьмы и отправиться обратно в Камерун. Это было в июле 2008 года.

***

Сианне получил еще одну туристическую визу в Китай для свадьбы. Он должен был жениться в Чэнду в декабре. Началась третья часть истории Сианне в Китае. Она была еще хуже.

«На моей свадьбе … мы приходим, представляем документы чиновнику, — говорит Сианне в интервью на французском языке камерунской телевизионной сети Перемены мультимедиа. —
Но, узнав, что я был африканцем она [чиновник] сделала вид, что пошла в ванную, а затем исчезла. Она больше не вернулась». Они звонили, ждали, и, в конце концов, проглотили это унижение.

Одному чиновнику стало известно об этих обстоятельствах, и он взял на себя подпись документов. «Но это было только началом испытаний», — говорит Сианне.

Вместе с женой они получали «представления» на улицах. Его жена была оплеванной, а он получал неприятные комментарии, презрительные поздравления. Обстоятельства не изменились, когда получила приглашение на работу, где их брак рассматривался как нежелательный. Не прошло и шести месяцев, как они разошлись. «Это произошло тихо, — говорит Сианне. — Развод был оформлен в июле 2010 года».

Тем не менее, после вступления в брак, Сианне вскоре получил хорошую работу в престижном университете иностранных языков в Чэнду, как учитель, проводящий устные уроки английского языка. Он провел три семестра плодотворной работы там, и готовился к переходу в Даляньскую корейскую международную школу на северо-востоке Китая. Когда он пришел туда, после езды на поезде в течение трех дней и ночей, ему сказали: извините, местные власти «приняли множество мер», и «это работа не для Вас, до свиданья».

Тогда он начал писать письма с протестом в местное самоуправление, университет, министерство иностранных дел, жаловался на произвольное нарушение договора. Он говорит, что теперь полиция захотела избавиться от него и они «организовали ловушку, что привело к моему избиению, лишению свободы, пыткам и депортации».
В частности, однажды ночью он был окружен враждебной и расистской компанией.

Он был окружен двумя мужчинами и женщиной: «И они стали бить меня. Они били меня в тот день с невероятной силой. До сих пор, когда я ем или когда я зеваю, я чувствую нерв, который они повредили»

Он залез на стену, пытаясь защитить себя, тогда они позвонили в полицию. «Я был доставлен в полицейский участок в наручниках, получил 10 дней заключения».

Голодовки не работали на этот раз. Ему угрожали — «твоя песня спета»: пытками, или еще хуже, а если он не будет сотрудничать — то депортацией. Ему сказали, что полиция убьет его, а захоронить его тело в реке или лесу не создаст проблем: «Мы делали это раньше, — сказали они, — если ваше посольство поднимет голос, мы всегда можем решить это с помощью финансов».

Полиция обыскала его квартиру, забрала его паспорт, и насильно выдворила его из страны за один день, после двух недель заключения. В Найроби он пересел на рейс в Камерун, прибывающий 15 октября. Он был в той же одежде, что был избит и увезен в тюрьму. Как в и прошлый раз, все его вещи остались в Китае.

Он завершает писать книгу, основанную на собственном опыте с предварительным названием «Китай: мои сожаления, мои опасения. Восходящий мираж для Черной Африки». «Я почти не могу спать. Для меня эта книга — книга моей жизни. Она позволит камерунцам, африканцам, людям мира увидеть страну, которая в отношении соблюдения прав человека должна очень стыдиться».

Он нашел хорошего адвоката по правам человека, одного из самых известных в Камеруне, Акере Т. Муна. Хотя механизмы китайского правосудия уже давно известны, но Мун полагает, что случай Сианне, вероятно, привлечет большое внимание в Камеруне.

«Я был подвергнут пыткам. Я был избит. Я был унижен», — говорит Сианне. Он также беседовал с камерунскими чиновниками. Некоторые из них порекомендовали ему молчать, потому что страна в настоящее время ведет бизнес с Китаем.

Источник: Великая Эпоха (The Epoch Times)