— С самого начала вы сказали, что экономика тут не причем. Но чем больше мы говорим, тем больше вы утверждаете, что все упирается в невозможность реализоваться, заработать и т.д. Значит, все-таки дело в экономической плоскости.
— Приезжие ведь тоже разные бывают. Русские, к примеру, привыкли надеяться на государство. У приезжих есть община, на которую они могут опереться. У русских в России ведь нет общины. Русские вообще слишком индивидуалистичны. Большинство русских не знают, как зовут соседа, никогда не был у него в гостях и тем более не знает, когда у него день рождение. Если у соседа кто-то умер, ему нет дело до этого. На Кавказе более тесны общинно-родственные связи.
— Но это же неплохо…
— Это даже хорошо. Но так русские жили много лет назад. Если общество развивается, то невольно происходит передача максимального количества функций государству. То есть если я работаю, то меня защищает государство. А так получилось, что государство не заступается, приехали какие-то люди, которых я не знал и я один…
И в результате, чем больше Россия будет входить в эпоху информационного общества. И чем дальше, тем сильнее способность к радикальным масштабным действиям группы лиц. То есть те, кто вышел на Манежку, люди самых разных организаций. Но у них у всех был интернет и мобильный телефон. Они получили сообщение, что в такое-то время в таком-то месте будет митинг и все пришли. Они социализированы по-другому.
— Местные по-разному относятся к приезжим: кто-то не переваривает их на генетическом уровне, кто-то готов только работать, кто-то еще и дружить. Ваше отношение к приезжим?
— Приезжие разные бывают.
— Мы с вами сейчас сидим в не русском ресторане, между прочим. Ресторан восточный. Для вас это нормально?
— Меня сюда пригласили… Но я нормально отношусь к этому. Большинство русских на самом деле, даже самые злые нацисты, скинхеды, нормально относятся к приезжим. Более того, среди людей, которые осуществляли акты насилия по отношению к приезжим, очень много людей, которые не являются русскими – имеют узбекскую, армянскую, азербайджанскую кровь.
— Азербайджанскую?!
— После Манежки поймали парня, которого обвиняют в убийстве одного из приезжих, так вот у него отец – азербайджанец.
— Насколько я знаю, он был армянином…
— Армянином был тот, что стоял с плакатом. А другой – азербайджанец. По крайней мере, он так пишет свою национальность теперь… Повторяю, иностранцы – разные и отношение к ним разные. Но на самом деле ментально в русских заложен очень большой потенциал ксенофобии. Ни в одном языке мира вы не найдете так много обидных слов и определений в отношении иностранцев. Очень много самых неприятных слов. В сознании очень четко заложено, где свой, а где чужой. Это можно сгладить, но нужно, чтобы прошли сотни лет, чтобы все это сошло на нет. Человек рождается, растет и в его кругу приезжих называют именно так. Он невольно перенимает. Почему так происходит? Сложно сказать. Возможно, это связано с длительным периодом противостояния. Начиная с девятого века, те люди, которые впоследствии составили ядро русской нации, постоянно противодействовали с Югом. В меньшей степени с Западом.
И чтобы все это прошло, необходимо, чтобы нация не встречала противостояния с другой нацией в быту. Ведь на самом деле все национальные конфликты – бытовые. Абсолютно все. В кафе кто-то неправильно посмотрел, что-то сказал и понеслось. И люди заступаются за своих, за тех, кто с ними одной национальности, не задумываясь о том, кто на самом деле прав. То есть людей никто не направлял друг на друга. Все это в быту.
— А как же беспричинные нападения на приезжих в метро, когда нет никакого бытового конфликта?
— Если смотреть общее количество убийств в Москве и те, что совершены на национальной почве, то в процентном соотношении число последних не доходит даже до одного процента. Для сравнения: за прошлый год на национальной почве зарегистрировано 36 убийств. В одном Лондоне только 300…
Гамид Гамидов (Москва, Россия)
vesti.az
Фото: dervishv.livejournal.com
